Александр Невский. Полководец и дипломат (W&D)

У каждого народа есть заветные имена, которые никогда не забываются,
напротив — чем дальше развивается историческая жизнь народа, тем ярче,
светлее становится в памяти потомства нравственный облик тех деятелей,
которые, отдав все силы на служение своему народу, успели оказать ему
существенные услуги. Такие деятели становятся излюбленными народными
героями, составляют его национальную славу, их подвиги прославляются в
позднейших сказаниях и песнях. Это как бы звезды на историческом
горизонте, освещающие весь дальнейший исторический путь народа. Еще выше
значение тех деятелей, жизнь которых озаряется ореолом святости, которые
умели совершать дело служения своему народу в угождение Богу. Тогда они
становятся ангелами-хранителями своего народа, предстателями за него
пред Богом, к ним в тяжелые годины обращается народ с молитвою о помощи,
их небесной защите приписывает счастливые события и случаи избавления от
разных бедствий.

Имя Александра Невского — одно из самых славных в истории нашей страны.
И не только славных, но что, пожалуй, еще значительнее,— одно из самых
светлых и любимых русским народом. Героев наша история дала немало, но
почти никого из чих не вспоминают потомки с таким теплым чувством, как
Александра. Он много потрудился для Русской земли и мечом и головой —
вклад его в строительство Российского государства бесценен.

Как полководец он по праву может почитаться великим, ибо за всю свою
жизнь не проиграл ни одного сражения, с малыми силами побеждал
сильнейших и в действиях своих сочетал военную гениальность с личной
отвагой. Но есть нечто, что делает ему особую честь: в ту мрачную эпоху
беспрестанных междоусобных войн меч его ни разу не обагрился русской
кровью, и имя его не запятнано участием ни в одной усобице. Может быть,
именно это, подсознательно запечатлевшись в народной памяти, и создало
ему такую добрую славу.

Как государственный муж он велик не менее, ибо сумел правильно
ориентироваться в чрезвычайно трудной и сложной обстановке, созданной
татарским нашествием, и первым стать на тот единственно верный путь, идя
по которому его преемники и потомки — князья московские пришли к
единодержавию и к победе над Ордой. А для того чтобы пойти против
течения и сознательно избрать именно этот путь,— тогда казавшийся таким
неблагодарным,— нужно было обладать исключительными качествами ума и
духа.

Четыре с небольшим десятка лет жизни Александра Невского — это сгусток
исключительных по важности для Руси событий, в которых многое
определилось его талантом полководца, администратора и дипломата.
Сложность трудов тяжких, выпавших на долю этого человека, переплеталась
с драмами личной жизни. Его отца, великого князя владимирского, слуги
привезут мертвым из Каракорума. Туда отец был вызван для утверждения на
княжение, там ханша Туракина, мать монгольского хана Гуюка, в знак
высочайшей милости покормила князя из своей руки, а в еде была отрава.
Внезапно умрет в день свадьбы старший брат Федор. Рано князь потеряет
свою умную советчицу мать Феодосию Игоревну. Это она отсоветовала ехать
в Каракорум, где Александру обещали ярлык великого князя Руси,—
материнское сердце чувствовало, что постигнет сына отцовская участь...

Были, конечно, и радости. Может быть, в тревожной и трудной жизни, как
это ни покажется странным, их больше, чем в жизни ровной и вялой,—
солнышко заметнее рядом с грозовой тучей. Девятнадцати лет — не но
расчету, а по любви — Александр женился на Александре, дочери полоцкого
князя Брячислава. На Полоцко-Минское княжество, не разграбленное
монголо-татарами, зарились рыцари-крестоносцы и особенно литовские
князья. Так что Александр получил в приданое за невестой обязанность
защищать от врагов и земли новой родни. Недолги были свадебные
торжества. Александр занялся устройством укреплений по реке Шелони, на
пути, ведущем в Новгород с запада. Подновили прежние городки, поставили
новую крепость Городец, окружили ее рвом, валом и бревенчатой оградой. В
том же году, 1239-м, Александр выставил охрану у впадения реки Невы в
Финский залив. В тех болотистых краях жило языческое племя ижорян, его
старейшина Пелгусий был назначен начальником стражи.

Была середина 1240 года. Северо-восточная Русь исстреляна
стрелами, иссечена саблями. Теперь монголо-татары жгут и убивают в южной
части Руси. Взяты и разграблены Чернигов, Переяславль... Скоро заскрипят
повозки, заревут верблюды у Киева, многотысячные отряды всадников
окружат его, день и ночь будут бить в стены осадные машины, полетят в
город бочки и горшки с горючей жидкостью. Продержавшись десять недель,
Киев надет под напором огромного войска Батыя. А в северо-западном
краю Русской земли своя беда. Шведы задумали завладеть финскими и
соседними новгородскими землями, чтобы, по желаю папы, распространить
здесь римско-католическую веру. Зять короля, Биргер, сам принял
начальство над шведским ополчением и послал Александру надменный вызов:
«Если можешь, сопротивляйся, но знай, что я уже здесь и пленю землю
твою». В 1240 году шведские корабли с большим войском под начальством
Биргера вошли в устье Невы и стали на якорь при впадении в нее речки
Ижоры. Шведы, видно, рассчитывали подняться по Неве, плыть через озеро
и врасплох напасть на Ладогу затем по Волхову идти на Новгород. Но
Александр тоже не медлил. Помолился он у Св. Софии, получил
благословение от владыки, наскоро собрал сколько мог рати. Невелика была
она, но он бодро пошел с нею к устью Волхова. «Не в силе Бог, а в
правде!» — говорил он.

Шведы, утомившись морским переходом, устроили себе отдых. Простые
воины отдыхали на судах. Начальникам и рыцарям слуги поставили шатры на
берегу. У леса выгуливались сведенные с судов рыцарские кони. Биргер был
уверен, что новгородцы не смогут собрать такую силу, как у него. Знал
он, что Александру не поможет и родное Владимирское княжество, оно само
в бедственном состоянии. Ведь и трех лет не прошло после разорения
княжества монголо-татарами.

Новгород до приезда шведских послов был уже на ногах. Боярский
совет одобрил решение князя — немедля идти к Неве и, пока враги
пребывают в самоуверенной беспечности, ударить на них. Александр
располагал только своей небольшой дружиной и отрядом воинов-новгородцев.
Heдостаток сил нужно было возместить внезапным нападением на шведский
лагерь.

Спешно шли русские войска вдоль Волхова к Ладоге. Пополнились
отрядом ладожан. Затем присоединились воины-ижоряне. И успели как раз.
Надменные рыцари даже не выставили постов на подходах к лагерю.

Итак, внезапность достигнута. Биргер, пируя в шатре, шитом
золотыми нитями, не догадывается, что противник скрыт лесом всего лишь
на расстоянии полета стрелы. Но это только часть того, что готовит
шведам гибель. Недаром Александр читал о походах другого Александра -
Македонского, еще мальчиком участвовал в походах отцовской дружины,
слушал рассуждения воевод перед боем. Таясь, он осмотрел место скорой
теперь битвы и, что свойственно выдающимся полководцам, сразу увидел
слабость шведской позиции. Слабость состояла в том, что часть войска
была на берегу, а часть на судах: суда же соединялись с крутым берегом
сходнями. Если в начальный момент боя сбить сходни, то враг потеряет
свое преимущество в численности.

Новгородцы приготовились к атаке. Было утро 15 июля 1240 года.
Протрубил рог. Конный отряд Гаврилы Олексича выскочил из леса и ринулся
вдоль реки, сбивая сходни. Шведы, находившиеся на кораблях. не могли
прийти на помощь тем, кто был на берегу. Неприятель оказался
разъединенным на две части. Дружина во главе с самим Александром нанесла
но шведам главный удар. Навязался жестокий бой.

Александр находился в самой гуще сражавшихся. Он распоряжался
как полководец и бился как воин. Летописец сообщает, что князь самому
Биргеру «возложи печать на лице острым своим копнем». Отважно сражались
и другие. Гаврило Олексич действовал у самой воды, не пуская неприятеля
с берега на суда и с судов на берег. Когда он увидел, что шведы уводят
на судно королевича, то на коне ринулся за ним. Шведы столкнули храбреца
вместе с конем в воду. Дружинник выбрался на берег и оказался поблизости
от шведского военачальника, сразился с ним, убил его, затем рубился с
епископом и тоже убил.

Пеший отряд новгородцев разрушал суда. Командовал им Миша (кроме имени,
летописец ничего не сообщает об этом человеке). Рубили топорами борта
ниже ватерлинии и потопили три судна.

Дружинник Сава на коне пробился через ряды слуг и оруженосцев к шатру
Биргера. Топором срубил шатерный столб, дорогое полотнище упало на
землю, как выбитое из рук врага знамя.

Вечером сражение окончилось. Шведы, бежавшие на суда, подняли
паруса. Неприятельский флот пошел в сторону Финского залива. А те, кто
остался на берегу, были мертвы. Ими нагрузили два захваченных судна,
пустили с поднятыми парусами вдогонку за живыми. Не всем хватило места
на скорбных судах. Новгородцы «исконаше яму, вметаша их в ню бещисла». В
войске Александра потери были удивительно малы: погибло около двадцати
воинов.

Обычно к имени князя прибавляли название города, в котором он
княжил. К имени Александра народ прибавил название реки, на которой была
одержана очень важная для всей Руси победа. Александр Невский — так и мы
зовем знаменитого полководца.

Новгородцы любили Александра, но все-таки он не смог долго
ужиться с ними: он хотел большей власти и не выносил вечевых
беспорядков. Вскоре после невской победы он выехал из Новгорода. А между
тем Новгороду очень нужен был в это время такой именно князь, как
Александр. Большая опасность грозила Новгородской области со стороны
немцев.

Немцы завладели несколькими русскими городами, настроили новых на месте
русских поселений. Первым они взяли пограничный городок Изборск. От него
до Пскова всего 30 километров. Псковичи спешно собрали пятитысячное
ополчение, вооружились тем, что было, и пошли выручать соседа. Потеряв в
кровопролитной сече больше полутысячи ратников, не освободив Изборска,
ополчение едва пробилось назад к Пскову. Рыцари намеревались ворваться в
город вслед за отступавшими. Но стража вовремя затворила ворота. После
недельного стояния у города рыцари принялись грабить и жечь окрестности.
Одновременно действовали послы ордена. Среди предателей ордена нашлись
предатели. Они уговорили горожан примириться с немцами и впустить их в
город. Так невзятый город оказался в руках врага. Неприятельские отряды
доходили уже до окрестностей Новгорода, стояли в тридцати верстах от
него, перехватывали купеческие обозы и наносили большой ущерб
новгородской торговле. Тогда новгородцы стали просить Александра
выручить их из беды; сам владыка новгородский отправился просить об этом
Александра. Дело касалось не одного Новгорода, а всей Русской земли.
Александр согласился и прибыл в Новгород.

Немедленно принялся он очищать Новгородскую область от врагов,
разогнал их отряды, взял Копорье, где было утвердились немцы. С пленными
обходился он очень милостиво, но изменников беспощадно вешал. Затем он
дошел до Пскова, освободил его от немцев, двух немецких наместников
Пскова отправил в оковах в Новгород. После этого Александр вошел в
чудскую землю, во владения ордена.

От Пскова на север лежит Псковское озеро, еще севернее — озеро
Чудское. Они соединяются широкой протокой. Крестоносцы находятся на
западе от озер. Александр решил отойти назад и построить свои полки у
восточного берега протоки, между озерами. В те времена не сражались на
пересеченной местности, сходились на месте ровном и открытом. Здесь, на
заснеженном льду, крестоносцы должны принять вызов Александра. Боевое
построение немецких рыцарей называется «кабанья голова». Все войско
строится в виде клина: его острие — одетые в латы рыцари, их кони тоже
покрыты железом и по бокам клина рыцари, а внутри этой подвижной брони —
пехота. Неудержимо и грозно движется клин — «кабанья голова» — на
противника, рассекает его строй, проходит сквозь шеренги, дробит затем
на части и уничтожает сопротивляющихся и бегущих. Много побед одержали
таким образом рыцари над пешими войсками разных стран. У Александра
войско в основном пешее. Крестоносцы, имея под собой ровную местность, а
противником — пехоту, несомненно, начнут сражение в излюбленной,
проверенной манере.

Александру и его воеводам прийти к такому выводу было нетрудно,
они хорошо знали тактику крестоносцев. А вот что противопоставить такой
тактике? Одной храбростью победы не добьешься.

В традиционном боевом построении русских самым сильным был
срединный полк. Полк левой руки и полк правой руки, что по обе стороны
от срединного, слабее. Это известно военачальникам крестоносцев. И
Александр решил: срединный полк будет состоять из ополченцев — горожан и
селян, вооруженных копьями, топорами, засапожными ножами; опытные же
воины, закаленные, хорошо вооруженные, встанут на флангах, там же
разместятся конные дружины.

Что же произойдет благодаря такому нововведению? «Кабанья голова»
легко прошибет срединный полк. Рыцари посчитают, что главное дело уже
сделано, но в это время с флангов навалятся на них

могучие бойцы. Придется рыцарям вести бой в непривычных условиях.

Что придумать, чтобы острие застряло позади пробитого им срединного
полка? Позади срединного полка Александр распорядился поставить сани, на
которых везли оружие, доспехи и продовольствие. За санями, за этой
искусственной преградой, начинался берег, усеянный большими валунами —
преграда естественная. Между саней, между камней не очень-то поскачешь
на лошади, отягощенной железом. Зато ополченец, одетый в легкий доспех,
будет действовать среди преград ловко, он сразу получит преимущество
перед медлительным рыцарем.

Так, Александр Невский готовил победу своему войску.

Перед срединным полком стояли стрелки-лучники. Они первыми вступили
в сражение.

Войско крестоносцев-рыцарей в шлемах с рогами, когтистыми лапами и
иными устрашениями, в белых с черными крестами плащах, с длинными
копьями, прижатыми к бедру, прикрывшись щитами, двигалось как таран.
Железные намордники, надетые на лошадей, превратили привычных животных в
чудовищ. В середине клина, стараясь не отставать от всадников, бежали с
секирами и короткими мечами рыцарские слуги и пехота.

Подпустив «кабанью голову» на несколько сот метров, русские
лучники начали осыпать ее стрелами. Шесть прицельных стрел в минуту
может выпустить хороший стрелок. Под свистящим градом стрел немецкий
клин несколько сузился, на какую-то долю потерял свою разрушительную
силу. Но все равно его удар по срединному полку был неудержимо мощным.
Полк распался на две половины — как березовый чурак под ударом колуна...
Русские называли рыцарский строй менее

почтительно, чем сами германцы, - не «кабаньей головой», а «свиньей».
Летописец писал: «Наехаша на полк немци и чудь и нрошибошася свиньею
сквозь полк...»

Теперь, по опыту прежних сражений, рыцарям надлежало дробить
боевой порядок русских на части, сечь бегущих мечами. Но картина
оказалась иной. Ополченцы откатились за обозные сани и не побежали
дальше. Рыцари, выскочив на

берег со льда, медленно кружили среди камней и саней, получая со всех
сторон удары.

Александр не искал встречи с предводителем крестоносцев, как
было принято в те времена и как поступил сам на Неве, а следил за
развитием обстановки. Сейчас действовали друг против друга большие
человеческие массы. В этом сражении полезнее, чем личный пример, был
своевременный приказ полководца. Александр дал знак вступить в сражение
полкам правой и левой руки. Новгородцы, ладожане, ижоряне, карелы с
одной стороны, суздальцы - с другой навалились на рыцарскую «свинью»...

«...Труск от копий ломления и звук от сечения мечного...» -- так
скажет летописец о том моменте сражения.

Конные дружинники напали на противника с тыла. «Свинья» была
окружена. Сбившихся в кучу рыцарей, перемешавшихся со своими
кнехтами-пехотинцами, русские воины стаскивали с коней крюками,
пропарывали животы лошадей ножами. Спешенный рыцарь был уже не такой
грозный, как сидевший на коне. Весенний лед ломался под тяжестью
борющихся, рыцари тонули в полыньях и проломах. «Немци ту падоша, а чудь
даша плеща». Подневольные пешие воины-эсты «дата плеща» - показали
плечи, искали спасение в бегстве. Вскоре и рыцари, нарушив обет быть до
конца стойкими, начали прорываться из кольца. Части крестоносцев удалось
это. Александр приказал преследовать беглецов. До противоположного
берега протоки — на многие версты - лед был усеян телами врагов.

Так закончилось сражение. Было 5 апреля 1242 года.

Много русских воинов в тот великий день «кровь свою прольяша». Но
враг понес потери еще большие. Только рыцарей было убито полтысячи.
Полсотни рыцарей попало в плен.

Полки Александра под звуки труб и бубнов подходили к Пскову.
Ликующие люди высыпали из города встречать победителей. Смотрели, как
ведут крестоносцев подле их коней; рыцарь, идущий около коня с
непокрытой головой, терял, но правилам ордена, рыцарское достоинство.

Потрясающий урок получили германцы. Летом в Новгород приехали
послы из ордена и просили у Александра вечного мира. Мир был заключен.
Говорят, что тогда-то Александр произнес слова, ставшие на Русской земле
пророческими: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!»

Несколько веков германцы вытесняли с исконных земель славян и
прибалтов. Мало — вытесняли. Истребляли под корень. И вот впервые
захватчики получили сокрушительный удар. Эта победа па многие-многие
годы — на полтора века — остановила германцев у западных границ Руси.

Эхом взятия Копорья было восстание эстов на острове Сарема, Эхом
Ледового побоища стало восстание против крестоносцев племени куршей на
Налтийском побережье; к ним на помощь с многотысячным войском пришел
литовский великий князь Миндовг. Восстали пруссы — тоже поморское племя;
им помог войском польский князь Святополк. Рыцари — на этот раз
Тевтонский орден были разгромлены у Рейзенского озера.

Князь Александр Ярославич отчетливо понимал, что сохранить в
неприкосновенности северо-западные границы Руси, а также держать
открытым выход в Балтийское море можно лишь при условии мирных отношений
с Золотой Ордой, воевать против двух могучих врагов у Руси тогда не было
сил. Вторая половина жиз-ни знаменитого полководца будет славна не
военными победами, а дипломатическими, не менее нужными, чем военные.

Между тем многим соотечественникам Александра его политика мира с
Ордой казалась ошибкой. Даже самые близкие люди - брат Андрей и сын
Василий перейдут в ряды сторонников неотложной войны против
монголо-татар.

Александр всеми средствами старался ублажить хана и его сановников
чтобы избавить Русскую землю от новых бед. Только в 1252 году хан
признал Александра великим князем и дал ему Владимир. С этого времени
пришлось ему взять на себя тяжелое дело. Нелегко было ему раньше
отбиваться от западных врагов, но зато блестящие победы, воинская слава,
чувства народной радости и благодарности были тогда наградою ему за
тяжелые воинские труды. Теперь ему приходилось унижаться перед ханом,
заискивать расположения сановников его, одаривать их, чтобы спасти
родную землю от новых бед; приходилось уговаривать свой народ не
противиться татарам, уплатить требуемую дань. Даже иной раз приходилось
ему самому, в случае сопротивления, силою заставлять свой народ
исполнять требования татар. Конечно, болезненно сжималось сердце

Александра, когда ему приходилось наказывать своих людей за
непослушание татарам. Многие в то время думали, что Александр не жалел
своего народа, действовал сообща с татарами, и злобились на него.
Немногие понимали тогда, что тяжелая необходимость заставляла Александра
так действовать, что, поступи он иначе, новый страшный погром татарский
обрушился бы на несчастную Русскую землю.

В 1256 году новый хан (Берке) приказал сделать вторую перепись на
Руси. (первая перепись была сделана при Ярославе Всеволодовиче.) В земли
рязанскую, муромскую и суздальскую явились татарские численники, ставили
своих десятников, сотников, тысячников; всех жителей, исключая духовных
лиц, переписывали, чтобы обложить поголовною данью. Новый хан пожелал,
чтобы перепись была сделана и в Новгороде. Когда весть об этом дошла до
Новгорода, поднялся здесь мятеж. Новгород не был, подобно другим русским
городам, покорен татарским оружием, и новгородцы не думали, чтобы им
пришлось добровольно платить постыдную дань. Чувствовал Александр, что
быть беде, но не мог ничего сделать в пользу Новгорода. Прибыл он сюда с
татарскими послами, которые требовали десятины. Новгородцы наотрез
отказались уплатить дань; однако ханских послов не только не обидели, но
даже одарили и с честью отпустили домой. Народ волновался. Многие
злобились на Александра за то, что он держал сторону татар. Новгородский
князь Василий, сын Александра, был на стороне недовольных новгородцев.
Тяжело было его положение; не понимал и он, как большинство новгородцев,
какая беда может постигнуть ослушников хана: стать на сторону отца, по
мнению князя Василия, значило — изменить Новгороду, а противиться отцу
было ему тяжело. Кончил он тем, что бежал во Псков. Александр на этот
раз сильно озлобился, выгнал сына своего из Пскова, а некоторых
новгородских бояр, главных зачинщиков мятежа, жестоко казнил.

Сильно волновались новгородцы. Напрасно более благоразумные
уговаривали народ покориться тяжкой необходимости.

— Умрем честно за Св. Софию и дома ангельские,— кричал народ,— сложим
головы наши у Св. Софии!

Однако страшная весть о том, что ханские полки идут на Новгород, и
увещания некоторых благоразумных бояр наконец подействовали. Волнение
улеглось. Татарские численники ездили по новгородским улицам, переписали
дворы и удалились. Хотя после этого татарские чиновники не приезжали в
Новгород собирать дань, но новгородцы должны были участвовать в платеже
дани татарам — отдавать свою долю дани великим князьям. Только что
успокоился Новгород, в других городах поднялась смута. Татарские
сборщики собирали дань самым бесчеловечным способом. Брали дань с
лихвою, забирали пожитки в случае недоимок, а из бедных семей уводили
людей в неволю. Притом они грубо обращались с народом. Невмоготу стало
терпеть. В Суздале, Ростове, Ярославле, Владимире и в других городах
заволновался народ, и сборщики дани были перебиты.

В сильную ярость пришел хан. В Орде собирались уже полчища:
готовились татары страшно наказать мятежников. Александр поспешил в
Орду.

Видно, нелегко ему было ублажить хана и его приближенных, зиму
и лето пришлось ему прожить в Орде. Зато ему удалось спасти родную
страну не только от нового погрома, но и выпросить для нее важную
льготу: по просьбе Александра хан освободил русских от обязанности
поставлять татарам вспомогательное войско. Тяжело было бы русским
биться за татар, проливать свою кровь за злейших врагов своих!..

Из Орды Александр возвращался больным. Крепкое его здоровье
было надорвано постоянными тревогами и трудами. С трудом, еле
перемогаясь, продолжал он свой путь. Доехал он до Городца. Здесь
окончательно слег. Когда почувствовал он приближение смерти, принял
схиму. Ночью 14 ноября 1263 г. его не стало.

Скоро дошла до города Владимира скорбная весть о кончине
Александра. Митрополит Кирилл, служивший в это время обедню, обратился к
народу со слезами на глазах и сказал: — Дети
мои милые, закатилось солнце земли Русской! Народ долго оплакивал своего
князя. Тело усопшего князя перевезли во Владимир. Несмотря на зимнюю
стужу, митрополит Кирилл с духовенством встретил тело у Боголюбова, и от
сюда со свечами и кадилами все духовенство провожало его до Владимира.
Огромная толпа теснилась около гроба: каждому хотелось приложиться
Многие громко плакали. 23 ноября тело Александра Невского погребли во
владимирском монастыре Рождества Богородицы.

Потрудился Александр для Русской земли. Мужественно и
победоносно боролся он с западными врагами, расчетливо, умно берег свой
народ от хищных татар. Среди трудных княжеских дел не забывал
благочестивый князь и христианских обязанностей: много серебра и золота
передавал он в Орду, не мало несчастных выкупил из тяжкой неволи
татарской. Многие звали его своим «ангелом-хранителем». Русская церковь
причислила его к лику святых.

Список использованной литературы

Синовский В. Д. «Родная старина» Москва, 1992.

Великий князь Александр Невский Москва, 1992.

Хрестоматия по русской военной истории Москва, 1947.

Очерки истории СССР (IX-XV в.в.) Москва, 1953.

Митяев А. «Ветры Куликова поля» Москва, 1984.