Истоки современных представлений о происхождении нефти возникли в XVIII
– начале XIX века. М. В. Ломоносов заложил гипотезы органического
происхождения нефти, объясняя ее образование воздействием “подземного
огня” на “окаменелые уголья”, в результате чего, по его мнению,
образовывались асфальты, нефти и “каменные масла”. Идея о минеральном
происхождении нефти впервые была высказана А. Гумбольдтом в 1805 году.
Развитие химии, эксперименты по неорганическому синтезу углеводородов,
проведенные М. Бертло (1866 год), Г. Биассоном (1871), послужили
отправной точкой для развития гипотезы минерального происхождения.
Д. И. Менделеев, придерживавшийся до 1867 года представлений об
органическом происхождении нефти, в 1877 году сформулировал известную
гипотезу ее минерального происхождения, согласно которой нефть
образуется на больших глубинах при высокой температуре вследствие
взаимодействия воды с карбидами металлов. За прошедшее столетие
накопилось огромное количество химических, геохимических и геологических
данных, проливающих свет на проблему происхождения нефти. В настоящее
время преобладающая часть ученых — химиков, геохимиков и геологов —
считает наиболее обоснованными представления об органическом генезисе
нефти, хотя имеются ученные, которые до сих пор отдают предпочтение
минеральной гипотезе ее образования.
Все гипотезы минерального происхождения нефти объединяет идея синтеза
углеводородов, кислородо-, серо- и азотосодержащих компонентов нефти из
простых исходных веществ — C, H2, CO, CO2, CH4, H2O и радикалов при
высоких температурах и взаимодействии продуктов синтеза с минеральной
частью глубинных пород.
Д. И. Менделеев считал, что основой процесса образования углеводородов
является взаимодействие карбидов глубинных металлов с водой, которая
проникает по трещинам с поверхности на большую глубину. Схема процесса
представлялась следующим образом:
2FeC + 3H2O = Fe2O3 + C2H6
или в общем виде:
MCm + mH2O ? MOm + (CH2)m.
Образовавшиеся в газообразном состоянии углеводороды, по мнению Д. И.
Менделеева, поднимались затем в верхнюю холодную часть земной коры, где
они конденсировались и накапливались в пористых осадочных породах.
Карбиды металлов в то время в глубинных породах еще не были известны. В
настоящее время предположение Д. И. Менделеева подтвердилось, в
глубинных породах найдены карбиды ряда элементов (Fe3C, TiC, Cr2C3, WC,
SiC). Но крупных скоплений они не образуют; это мельчайшие (доли
миллиметра) редко встречающиеся и рассеянные в породах минеральные
выделения. Поэтому процесс образования углеводородов в огромных
количествах, которые известны в природе, с этих позиций объяснить очень
трудно. Не вызывает сомнений сейчас также, что вода с поверхности по
трещинам на большие глубины поступать не может. Но это и не существенно,
флюидная фаза глубинных пород в определенных условиях содержит воду,
поэтому в принципе ее взаимодействие с карбидами возможно. Вполне
вероятно и образование простейших углеродах, однако вряд ли это возможно
в больших количествах.
В 1892 году М. А. Соколовым была выдвинута гипотеза космического
происхождения нефти. Суть ее сводится к тому же минеральному синтезу
углеводородов из простых веществ, но на первоначальной, космической
стадии формирования Земли. Предполагалось, что образовавшиеся
углеводороды находились в газовой оболочке, а по мере остывания
поглощались породами формировавшейся земной коры. Высвобождаясь затем из
остывавших магматических пород, углеводороды поднимались в верхнюю часть
земной коры, где образовывали скопления. В основе этой гипотезы были
данные о наличии углерода и водорода в хвостах комет и углеводородов в
метеоритах.
В первой половине XX века интерес к гипотезе минерального происхождения
нефти в основном был потерян. Поиски нефти велись во всем мире, исходя
из представлений о ее органическом происхождении.
С 1950 года снова начал возрастать интерес к минеральной гипотезе,
причиной чего была, по-видимому, недостаточная ясность в ряде вопросов
органической концепции, что и вызвало ее критику. Наибольшую известность
получили представления Н. А. Кудрявцева. Они заметно изменялись во
времени, но сущность их заключаются в том, что нефть и газ образуются в
глубинных зонах Земли из смеси H2COCO2 и CH4 в результате реакций
прямого синтеза углеводорода из CO и Н2:
CO + 3H2 = CH4 + H2,
а также полимеризация радикалов =CH, -CH2, CH3. Предполагалось, что
образование углеводородов происходит из реакционной смеси в
раздробленных глубинными разломами участках литосферы. Прорыв
находящихся под высоким давлением углеводородов вверх, в осадочную
толщу, приводит к образованию залежей нефти и газа.
В поисках доказательств абиогенного синтеза нефти некоторые
исследователи обращались к промышленным процессам получения
синтетических топлив (типа синтеза Фишера-Тропша). Однако по мере
углубления знаний о строении нефти отчетливо выявились глубокие различия
в составе природных и синтетических углеводородных смесей. Последние
практически не содержат широко представленных в нефтях
сложнопостроенных углеводородных молекул, насыщенных структурных
аналогов компонентов живого вещества — жирных кислот, терпинов, стиролов
и т. д.
Ряд аргументов сторонников минерального происхождения нефти основан на
термодинамических расчетах. Е. Б. Чикалюк попытался определить
температуру нефтеобразования по соотношению между некоторыми изомерными
углеводородами, допуская, что высокотемпературный синтез приводит к
образованию термодинамически равновесных смесей. Рассчитанная таким
образом температура нефтеобразовния составила 450-900?C, что
соответствует температуре глубинной зоне 100-160 км в пределах верхней
мантии Земли.
Однако для тех же нефтей расчет по другим изомерным парам дает другие
значения температуры, совершенно нереальные в условиях земной коры и
мантии. В настоящее время доказано, что изомерные углеводороды нефтей
являются неравновесными системами. С другой стороны, расчеты
термодинамических свойств углеводородов в области очень высоких давлений
весьма условны из-за необходимости прибегать к сверхдальним
экстраполяциям.
В принципе в глубинных условиях Земли при наличии С и Н2 синтез СН4, его
гомологов, а, может быть, и некоторых более высокомолекулярных
соединений вполне возможно и происходит. Но пока нет достаточных ни
теоретических, ни экспериментальных данных, которые могли бы однозначно
доказать возможности минерального синтеза такой сложной и закономерной
по составу системы углеводородов, азото-, серо- и кислородосодержащих
соединений какой является природная нефть, которая обладает оптической
активностью и весьма сходна по многим признакам на молекулярном и
изотопном уровнях с живым веществом организмов и биоорганическим
веществом осадочных пород.
Геологические доказательства минеральной гипотезы — наличие следов
метана и некоторых нефтяных углеводородов в глубинных кристаллических
породах, в газах и магмах, извергающихся из вулканов, проявления нефти и
газа по некоторым глубинным разломам и т. п. — являются косвенными и
всегда допускают двойную трактовку.
Внедряющиеся в земную кору глубинные породы расплавляют и ассимилируют
осадочные породы с имеющимся в них биогенным органическим веществом,
жерла вулканов также проходят через осадочные толщи, причем иногда
регионально нефте-газоносные, поэтому находимые в них СН4 и некоторые
другие нефтяные углеводороды могли образоваться не только в результате
минерального синтеза, но и при термической деструкции захваченного
биогенного органического вещества осадочных пород или при поступлении
нефти в осадочные породы уже после остывания магматических пород. Но
главное доказательство состоит в большом сходстве химических и
геохимических показателей многих углеводородных и неуглеводородных
соединений нефти с аналогичными компонентами живого вещества организмов
и биогенного органического вещества современных осадков и древних
осадочных пород.
Гениальная догадка М. В. Ломоносова об образовании нефти в результате
воздействия повышенной температуры на биогенное органическое вещество
осадочных пород начала получать подтверждение в конце XIX— начале XX
веков при проведении экспериментальных химических и геологических
исследований.
Энглер (1888 г.) при перегонки сельдевого жира получил коричневого цвета
масла, горючие газы и воду. В легкой фракции масел содержались
углеводороды от С5 до С9, во фракции больше 300?С парафины, нафтены,
олефины и ароматические углеводороды. Возникла гипотеза образования
нефти из жиров животного происхождения.
В 1919 году Н. Д. Зелинский подвергнул перегонке озерный сапропелевый
ил, почти нацело состоявший из растительного материала — остатков
планктонных водорослей с высоким содержанием липидов. При этом были
получены кокс, смолы, газ и пирогенетическая вода. Газ состоял из СН4,
СО2, Н2 и Н2S. Смола содержала бензин, керосин и тяжелые смолистые
вещества. В бензине были обнаружены алканы, нафтены и арены; в керосине
преобладали циклические полиметиленовые углеводороды. Полученная смесь
углеводородов во многом была сходна с природной нефтью, тяжелые фракции
обладали оптической активностью.
Оптическая активность — одно из фундаментальных свойств, общих для
живого вещества, продуктов его преобразования и природных нефтей. При
минеральном синтезе углеводородов возникают рацемические смеси, не
обладающие оптической активностью, поскольку они не содержат равное
количество лево- и правовращающихся молекул, что выгодно с позиций
термодинамики (такая смесь характеризуется максимумом энтропии).
Для живой природы, напротив, характерна зеркальная асимметрия: все
биогенные аминокислоты — левые, сахара — правые зеркальные изомеры.
Оптическая асимметрия органических молекул — достаточное основание для
утверждения о наличии живого вещества или продуктов его посмертного
преобразования. С этих позиций оптически активная нефть может быть
только продуктом биосферы, а не минерального синтеза. Оптическая
активность нефтей связана главным образом с углеводородами типа
тритерпанов и стеранов.
Получение оптически активных нефтеподобных продуктов при перегонке
органического вещества планктонных водорослей послужило основой для
гипотезы происхождения нефти из растительного материала. Этому
способствовали и геологические исследования. При поисках и разведке
нефтяных месторождений геологи уже в XIX веке стали отмечать частую
приуроченность нефтяных залежей к древним морским отложениям,
обогащенным сапропелевым органическим веществом, которые были названы
нефтематеринскими.
Начиная с работ А. Д. Архангельского (1927 г.) и П. Д. Траска (1926 —
1932 гг.) развернулись исследования органического вещества современных
осадков и древних осадочных пород. Значительное влияние на направление
исследований оказал И. М. Губкин. Он подчеркивал, что широкое
региональное распространение месторождений нефти в осадочных толщах
заставляет отбросить любые возможные экзотические источники для
образования нефти и считать, что источником нефти может быть только
широко распространенное в осадочных породах рассеянное органическое
вещество смешанного растительно-животного происхождения.
Детальные исследования выявили все большие черты сходства между
углеводородами рассеянного органического вещества осадочных пород,
названных Н. Б. Вассоевичем микронефтью, и нефтями из ее месторождений.
Особое значение имело открытие в нефтях, унаследованных от животного
вещества биомолекул («химических ископаемых», по аналогии с
палеонтологическими).
Важными «биогенными метками» являются свойственные живому веществу
многие изопреноидные углеводороды, возникновение которых связывают с
фитолом — периферическим структурным элементом молекулы хлорофилла.
Благодаря большому сходству в молекулярной структуре между стероидами и
стеранами, тритерпеноидами и тритерпанами живого вещества и нефтей, их
присутствие является надежным показателем органического генезиса нефти.
По стереохимическим особенностям нефтяные стераны и тритерпаны все-таки
несколько отличаются от исходных биологических соединений, что связано с
изменениями при термическом превращении пространственного строения
одного или нескольких хиральных центров биомолекул. Пентоциклические
тритерпены встречаются в основном в наземных растениях. В органическом
веществе морских осадочных пород и в нефтях распространены
тетрациклические углеводороды-стераны, свойственные сине-зеленым
планктонным водорослям, которые явились одним их основных биопродуцентов
при накоплении сапропелевого органического вещества в морских осадков в
течение всего геологического времени.
К унаследованным биогенным структурам относятся и нормальные алканы.
Содержание их в нефтях достигает 10-15, а иногда и 30% . свидетельством
образования н-алканов из биогенных жирных кислот являются случаи
преобладания в малопреобразованных нефтях н-алканов с нечетным числом
атомов углеводородов над «четными». Для живого вещества и образованного
из него органического вещества осадков всегда характерно преобладание
жирных кислот с четным числом атомов углерода.
Постепенное сглаживание этих первичных генетических признаков до
примерно одинаковой концентрации «четных» и «нечетных» н-алканов и в
органическом веществе нефти материнских пород и нефтезалежей происходит
по мере нарастания глубины и температуры в недрах вследствие вторичных
реакций.
Таким образом, по многим признакам на молекулярном уровне и наличию
«биомаркеров» прослеживается связь между живым веществом организмов,
органическим веществом осадочных нефтематеринских пород и нефтями в
залежах. Суммарное количество унаследованных от живого вещества
биогенных молекулярных структур иногда достигает в нефтях 30% от их
массы.
Детальное изучение состава и распределения «биомаркеров» в органическом
веществе осадочных пород и в нефтях позволяет не только утверждать
органическое происхождение нефти, но даже определять для конкретных
залежей, из каких именно отложений в них поступали нефтяные углеводороды
при формировании месторождений.
Известно, что нефть распределена в осадочных толщах неравномерно, и это
также понятно с позиций органической концепции ее образования. Исходная
для нефти органическое вещество накапливалось в осадках в течение
геологического времени неравномерно. Максимумам его накопления в
девонских, юрско-меловых и третичных отложениях соответствуют
максимальные массы образовавшихся рассеянных нефтяных углеводородов в
нефтематеринских отложениях этого возраста и максимумы запасов нефти в
открытых месторождениях.
Таким образом, все химические, геохимические и геологические данные с
несомненностью свидетельствуют об органическом происхождении нефти.
Известно, что при нагревании сапропелевых сланцев до 150-170? С
начинается слабое термическое разложение термического вещества,
приводящее к повышению выхода экстрактивных веществ; при 200? С их
образуется заметно больше, а при 370-400? С после нагревания в течение 1
часа уже до 60-80% органического вещества сланцы переходят в растворимое
состояние. Образуется много асфальтово-смолистых веществ, содержащих все
основные классы нефтяных углеводородов, а также газы (СO2, CH4, H2S) и
пирогенетическая вода.
В принципе тот же самый процесс термического (или термокаталитического)
разложения происходит и в природных условиях при погружении содержащих
сапропелевое органическое вещество отложений под накапливающиеся над
ними более молодыми осадками. Только в природных условиях он протекает
крайне медленно, со скоростью погружения осадков обычно от 50-100 до 300
м/млн. лет. Опускание на глубину 2-3 км, характеризующуюся большей части
залежей образовавшийся нефти и температурой до 150-160? С осуществляется
за время от 10 до 60 млн. лет. Такой очень медленный природный
«технологический» процесс термического превращения органического
вещества с подъемом температуры на один градус Цельсия за 60-400 тыс.
лет трудно себе представить, однако проведенные исследования
подтверждают, что в природных условиях он действительно реализуется
очень широко во многих впадинах, заполненных мощными толщами накопленных
осадков. Детальные геолого-геохимические исследования позволили ученым
проследить последовательные стадии этого процесса.
Балансовые расчеты термического превращения сапропелевого органического
вещества и процессов эмиграции нефтяных углеводородов по полученным
экспериментальным данным позволили создать теоретическую количественную
модель образования нефти. Главная фаза нефтеобразования характеризуется
максимальной скоростью генерации нефтяных углеводородов, обычно в
глубинном диапазоне 2-3 км при температуре от 80-90 до 150-160?С. При
низком геотермическом градиенте, медленном нарастании температуры с
глубиной главной фазы нефтеобразования реализуется в более глубокой
зоне, примерно до 6-8 км. Общее количество образующихся битуминозных
веществ и нефтяных углеводородов превышает 30%, а количество
эмигрировавшей в пористые пласты коллекторы нефти достигает 20% от
исходной массы сапропелевого органического вещества.
Всплывание нефти, вынесенной из глинистых нефтематеринских пород в
водонасыщенные пористые пласты, приводит постепенно к образованию ее
скоплений (залежей) в наиболее приподнятых участках пластов (на
антиклинальных структурах). Процесс нефтеобразования и формирования ее
залежей на этом заканчивается.
