Тактические приемы и комбинации допроса подозреваемого и обвиняемого

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ХАБАРОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ ЭКОНОМИКИ И ПРАВА

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА И КРИМИНАЛИСТИКИ

НАУЧНАЯ РАБОТА

ПО КРИМИНАЛИСТИКЕ

ВЫПОЛНИЛИ: студенты 4-го курса,

дневного отделения, группы Ю–62

Богомолов Алексей Викторович,

Грось Денис Алексеевич

ПРОВЕРИЛА: Вагурина Марина Васильевна

ХАБАРОВСК

2000 год

ТЕМА: «Тактические приемы и комбинации допроса подозреваемого и
обвиняемого»

Введение

1. Понятие, классификация тактических приемов (комбинаций) допроса.
Требования, предъявляемые к ним

2. Тактические приемы (комбинации) допроса подозреваемого и обвиняемого

3. Нетрадиционные тактические приемы допроса подозреваемого и
обвиняемого

Заключение

Введение

Допрос является не только эффективным и самым распространенным, но и
необходимым во всех случаях предварительного расследования следственным
действием.

Не всегда по уголовным делам назначаются и проводятся судебные
экспертизы. Успешно осуществить расследование можно и без предъявления
людей и вещей для опознания, производства следственных экспериментов и
других процессуальных действий, предусмотренных Уголовно-процессуальным
кодексом в качестве средств собирания доказательств. А вот без допросов
ни одно уголовное дело обойтись не может.

Знания правовых и криминалистических (технологических) характеристик
допроса, особенностей подготовки и проведения отдельных видов допроса и
умение их применить – важнейшее условие достижения целей следственного
действия.

В то же время они необходимы и при производстве других вербальных
следственных действий, а также тех действий, в структуру которых входят
в качестве элемента вербальный способ получения и проверки
криминалистически значимой информации.

В свете формирования научных основ допроса с учетом результатов
следственного опыта на базе достижения различных наук, в основном не
юридического профиля, в последнее время приобретает актуальность
необходимость их нормативного закрепления. Ярким примером тому может
служить полиграф, применение которого еще в 60 – 70 годах считалось
антигуманным и лженаучным, а в настоящее время данный прибор широко
используется при подготовке к допросу. К сожалению, порядок его
применения в Российской Федерации закреплен лишь на ведомственном
уровне.

Исходя из этого, работа построена на исследовании как общепризнанных в
науке и следственной практике приемов криминалистической тактики, так и
нетрадиционных способов воздействия на допрашиваемых, ставящих своей
задачей правовое использование информационного потенциала допрашиваемых.

1. Понятие, классификация тактических приемов (комбинаций) допроса.
Требования, предъявляемые к ним

1.1. Понятие и структура тактических приемов допроса

Уголовно-процессуальный закон регламентирует порядок проведения
следственных действий, с помощью которых расследуется преступление, и
содержит общие правила, определяющие процедуру расследования.
Законодательное закрепление правил проведения предварительного следствия
практически не ограничивает возможности следователя в выборе тактических
приемов и обеспечивает оптимальный режим для осуществления им следствия
по делу.

Необходимость применения тактики при расследовании обусловливается тем,
что процесс раскрытия преступлений носит конфликтный характер,
следователь работает в условиях, характеризующихся той или иной степенью
неопределенности, в атмосфере противодействия со стороны лиц,
заинтересованных в результатах его деятельности.

Поэтому основу деятельности следователя составляют тактические приемы,
образующие в совокупности криминалистическую тактику. Если тактика
вообще — это умение оценивать обстановку и в соответствии с ней избирать
линию своего поведения, то под криминалистической тактикой понимается
система научных положений и основанных на них практических рекомендаций
по организации, планированию и ведению предварительного и судебного
следствия, тактике поведения лиц, его осуществляющих; по тактике
проведения отдельных процессуальных действий и
организационно-технических мероприятий, обеспечивающих законность и
эффективность деятельности по собиранию, исследованию и оценке
доказательств. Тактика — это наиболее рациональная и эффективная
организация проведения следственных действий. А тактический прием можно
представить как наиболее рациональный и эффективный способ действия
следователя, наиболее целесообразную и научно обоснованную линию его
поведения в конкретной ситуации. С точки зрения системно-структурного
подхода следственная тактика— система тактических приемов, а тактические
приемы — структурные образования, имеющие, с одной стороны, общие черты,
объединяющие их в систему, а с другой — обладающие определенной
самостоятельностью.

Некоторые криминалисты (Л. Б. Филонов, В. И. Давыдов, Г. Г. Доспулов и
др.) понимают под тактическим приемом способ воздействия на
допрашиваемого. Это определение является недостаточно точным, так как в
нем подчеркивается цель приема, но не раскрывается его содержание). Есть
приемы, которые внешне являются нейтральными по отношению к
допрашиваемому и лишь опосредствованно могут оказывать воздействующее
влияние на него. Иногда прием заключается в сознательном воздержании от
того или иного действия. Поэтому в определение целесообразно ввести еще
один признак — линию поведения следователя. Таким образом, под
тактическим приемом допроса мы понимаем основанную на законе
определенную линию поведения следователя, структурно оформившиеся,
оптимальные в данной следственной ситуации его действия, направленные на
получение от допрашиваемого показаний, объективно отражающих
действительность.

Тактический прием может касаться всего следственного действия в целом,
его отдельных видов или конкретного этапа его производства. Тактические
приемы, позволяющие получить наиболее полные и достоверные показания,
обеспечивающие наиболее рациональное проведение допроса, составляют его
тактику. Тактика допроса — это совокупность приемов практического его
осуществления. Ее цель — получить от допрашиваемого достоверные
показания.

Лицо, совершившее преступление, в каком бы процессуальном статусе
(подозреваемого либо обвиняемого) оно ни выступало, всегда является
носителем значительно большей по объему и содержанию информации по
сравнению с тем информационным потенциалом, которым владеют потерпевшие,
а тем более свидетели. Однако в силу своего положения и перспективы
уголовной ответственности за содеянное преступник обычно менее других
заинтересован в установлении истины по делу, а значит, чаще и
решительнее склонен к извращению обстоятельств дела, утаиванию и
искажению достоверной информации. Этому также способствует то, что
уголовной ответственности за отказ от дачи и за дачу заведомо ложных
показаний подозреваемый и обвиняемый не несут. Данные обстоятельства и
предопределяют специфику тактического воздействия следователя в
отношении подозреваемого и обвиняемого при производстве их допросов.

Подозреваемый и обвиняемый представляют для следователя интерес с трех
точек зрения: 1) как личность; 2) как участник и в то же время как
наблюдатель исследуемого по делу события, процесса и механизма его
отражения; 3) как следообразующий и одновременно следовоспринимающий
объект.

Поэтому, тактически воздействуя на данный объект вербальными и другими
допустимыми способами, вступая с ним в контакт и информационное
взаимодействие в ходе допроса, следователь исходит из задачи получения
от него информации о следующем:

— о самом допрашиваемом (его социальном статусе, демографических
признаках, образе жизни, материальном и интеллектуальном уровнях,
профессиональной, половой, возрастной принадлежности, психологическом
портрете, внешнем облике и т.д.);

— о других лицах как носителях собираемой информации (о соучастниках,
свидетелях, укрывателях, скупщиках краденого и др.);

— о материально фиксированных следах, образовавшихся в ходе исследуемого
по делу события (событий) на его теле, одежде, обуви, других
сопутствующих вещах;

— об иных материально фиксированных следах, образовавшихся в связи с его
криминальным и некриминальным поведением;

— об орудиях преступления, других материальных объектах, участвовавших в
процессе взаимодействия и отражения в связи с познаваемыми по делу
событиями.

Получением информации относительно рассмотренных обстоятельств не
исчерпываются задачи допроса подозреваемого и обвиняемого.

В предмет допроса также входит выяснение вопросов: — об обстановке
деяния, условиях, механизме следообразования, условиях восприятия и
запечатления в памяти происходившего во время исследуемого по делу
события (событий);

— о психическом и физическом состоянии допрашиваемого при совершении
криминального деяния, реализации других связанных с его преступным и
непреступным поведением событий;

— об особенностях его поведения непосредственно перед, во время и после
исследуемого деяния с признаками преступления;

— о наличии, характере связи с местом происшествия, иного познаваемого
по делу события (событий), предметом преступного посягательства, иными
материальными объектами, участвовавшими в процессе следообразования;

— о том, когда, кому, с какой целью и при каких обстоятельствах (за
пределами расследования) им была передана криминалистически значимая
информация, какая на это была реакция;

— о времени, месте, мотиве, цели, объекте посягательства, преступных
действиях, способе и механизме преступления, его отношении к содеянному;

— об обстоятельствах подготовки, сокрытия преступления, иных акциях по
противодействию, а также по оказанию содействия расследованию; если
таковые имели место;

— о других противоправных уголовно наказуемых деяниях допрашиваемого, за
которые он не понес наказания.

Показания, данные по поводу рассмотренных обстоятельств, являются
объектом следственного анализа и оценки. Наряду с этим в предмет анализа
и оценки также входят и такие обстоятельства:

— уровень информированности допрошенного по поводу интересующих
следствие объектов, исследованных во время допроса, значимости для
расследования сообщенных подозреваемым, обвиняемым сведений для
раскрытия преступления, по поводу которого возбуждено уголовное дело,
выявления и раскрытия других преступлений, совершенных как с участием
подозреваемого (обвиняемого), так и без его участия;

— полнота и достоверность сообщенных сведений; — то, насколько органично
эта информация вписывается в систему собранных фактических данных,
стыкуется с данными из других источников, не противоречит ли им;

— степень стабильности, прочности позиции, занятой допрошенным,
вероятность ее изменения в ту или иную сторону.

1.2. Классификация тактических приемов

Тактические приемы, используемые при допросе, неравнозначны между собой.
Их количество не остается постоянным, они неисчерпаемо разнообразны, как
и сама следственная и судебная практика. Поэтому их следует привести в
систему, классифицировать, что позволит изучить механизм их воздействия
на допрашиваемого и эффективность применения и будет способствовать
дальнейшему совершенствованию уже имеющихся и созданию новых приемов,
окажет практическую помощь следователю в овладении ими.

Если под тактическим приемом понимать наиболее рациональный и
эффективный способ действия, наиболее целесообразную в данных условиях
линию поведения лица, осуществляющего процессуальное действие, то станет
ясным, что эти приемы многообразны и зависят от личности допрашиваемого,
мастерства допрашивающего, предмета и условий допроса. Трудность
классификации тактических приемов заключается в том, что существует
много оснований, по которым их можно разделить (цели, содержание,
результаты, сущность и т.д.).

В зависимости от законодательной регламентации можно выделить
тактические приемы, предусмотренные и не предусмотренные УПК. Из числа
тех, которые предусмотрены УПК, можно выделить несколько групп
тактических приемов. Первую группу составляют приемы, предписывающие
определенный образ действий следователя в процессе производства
следственного действия. Например, в ст. 158 УПК сказано, что «свидетели,
вызванные по одному и тому же делу, допрашиваются порознь и в отсутствие
других свидетелей». Это точное предписание закона. Если следователь
нарушил это требование, то результаты такого допроса не будут иметь
доказательственного значения. Вторую группу составляют те приемы,
применение которых зависит от усмотрения следователя. Примером здесь
может служить правило, сформулированное в ст. 150 УПК: «Следователь
вправе, если признает это необходимым, произвести допрос в месте
нахождения обвиняемого». Это положение закона является тактическим, ибо
следователь будет руководствоваться при выборе места допроса обвиняемого
тактическими соображениями. Но после того, как он признает, что
обвиняемого целесообразно допросить в следственном изоляторе, где тот
находится под стражей, он обязан это сделать в точном соответствии с
порядком допроса обвиняемого, установленным ст. 150 УПК. От того, в
каком месте следователь будет допрашивать обвиняемого, процессуальный
порядок допроса не изменится. И, наконец, третью группу составляют
предписания, запрещающие тот или иной образ действий следователя.
Примером, подтверждающим это положение, может служить запрещение
задавать свидетелю в процессе допроса наводящие вопросы.

Эти нормы закона, являющиеся по своей природе тактическими по отношению
к приемам, не предусмотренным УПК, являются определяющими и носят общий
«сквозной» характер.

Тактические приемы, не предусмотренные УПК, способствуют реализации
следственного действия применительно к конкретной ситуации,
складывающейся в ходе расследования, помогают его эффективному
проведению.

По объему действия можно выделить тактические приемы общего характера,
относящиеся к любому допросу, и тактические комбинации.

К числу общих приемов следует отнести требования
уголовно-процессуального законодательства, касающиеся порядка его
проведения.

Тактическая комбинация представляет собой систему тактических приемов,
направленных на создание ситуации, которая может быть неправильно понята
допрашиваемым. Под термином «тактические комбинации» понимаются также
тактические приемы допроса, которые именуются «следственными хитростями»
и «психологическими ловушками». Слово «хитрость» здесь предполагает не
обман, введение в заблуждение, а имеет другой смысл – изобретательность,
искусность. Правильно поставленная следственная ловушка ложной
информации в себе не несет. В ее основе лежит расчет на такую оценку
ситуации, которая приведет допрашиваемого к необходимости самостоятельно
принять правильное решение.

Пользоваться приемами, связанными с демонстрацией какого-либо предмета в
расчете на возникновение у допрашиваемого определенных ассоциаций,
свидетельствующих о его причастности к совершенному преступлению, можно
лишь не ссылаясь на этот предмет как на доказательство. Критерием
правомерности приемов, основанных на создании представлений, является
недопустимость сообщения следователем ложных сведений допрашиваемому,
ограничивающих возможность правильного выбора.

В зависимости от обстоятельств допроса можно выделить тактические
приемы, применяемые при создании условий проведения допроса (выбор
времени, места проведения, способа вызова на допрос и т. д.);
тактические приемы, применяемые на различных стадиях допроса;
тактические приемы, применяемые в зависимости от ситуации допроса. Так,
например, в подготовительной стадии допроса тактические приемы
применяются для выяснения личности допрашиваемого, установления с ним
психологического контакта, определения его отношения к предмету допроса
и к проходящим по делу лицам и, наконец, для выбора тактики всего
допроса. В стадии свободного рассказа тактические приемы используются
для получения полных и объективных показаний (напоминание, детализация и
уточнение). В стадии постановки вопросов тактические приемы
употребляются в зависимости от того, конфликтный или бесконфликтный
характер носит допрос. Если допрос носит бесконфликтный характер, то они
направлены на получение новых доказательственных фактов, на оказание
помощи допрашиваемому в восстановлении в памяти забытого (подробный
допрос, приемы, построенные на ассоциациях по смежности и контрасту).
Если допрос носит конфликтный характер, тактические приемы
классифицируются в зависимости от того, какими доказательствами
располагает следователь. Здесь может быть три варианта:

1) при наличии доказательств, полностью изобличающих подозреваемого;

2) при недостаточности доказательств;

3) при наличии подозрений, основанных лишь на косвенных уликах.

При наличии первого варианта должны быть стимулированы все положительные
личностные качества допрашиваемого, не желающего давать правдивые
показания, логически правильно и тактически умело предъявлены
доказательства. Если доказательств недостаточно, используются приемы,
которые способствуют формированию у допрашиваемого убеждения в
неотвратимости изобличения. Здесь правомерен и такой прием, как
оставление допрашиваемого в неведении об объеме доказательств, имеющихся
у следователя. Этот прием успешно применяется на допросе по групповым
преступлениям. Допрос должен быть проведен профессионально грамотно,
ведь достаточно неуверенного тона, беспокойного взгляда, незначительного
волнения, повышенного интереса к словам допрашиваемого, и ему станет
ясно, что следователь не располагает необходимыми доказательствами.

Повторный допрос как тактический прием проводится после того, как
собраны пусть незначительные, но новые улики, ранее не фигурировавшие
при допросе. Бессмысленно проводить его в том же объеме, с теми же
доказательствами, что и первый. Обвиняемый сразу же сориентируется и
поймет, что за этот период в отношении него не собрано новых
доказательств, а это, в свою очередь, вселит в него уверенность, что
удастся избежать изобличения.

На заключительной стадии (стадии фиксации показаний) применяются
тактические приемы, которые способствуют более полной и объективной
записи показаний допрашиваемого. К их числу следует отнести: постановку
контрольных и уточняющих вопросов, предложение более точно
сформулировать мысль, подлежащую занесению в протокол, лично прочитать
протокол допроса.

При классификации приемов, в зависимости от ситуации допроса, следует
иметь в виду условность их деления. Ситуации обычно подвижны: так,
например, в ходе допроса конкретного лица конфликтная ситуация может
быть заменена кооперативной. Следователь, стремясь устранить
конфликтность, применяет различные приемы, сообразуясь с характером
общения. В результате этого границы тактического приема изменяются: один
может переходить в другой, как бы составляя единую цепь тактических
приемов, подчиненную общей задаче.

В зависимости от направленности воздействия тактические приемы делят на
тактические приемы эмоционально-психологического воздействия и
тактические приемы логического действия. В зависимости от личности
допрашиваемого тактические приемы можно классифицировать по
процессуальному положению и по возрасту. Особенности применения этих
тактичечских приемов будут рассмотрены далее.

Все тактические приемы допроса можно условно объединить в три группы
приемов.

Первая — мягкие основанные на щадящей криминалистической терапии, то
есть такие приемы, как, например, терпеливые беседы по душам на
отвлеченные темы, разъяснение, обращение к здравому смыслу, логический и
правовой анализ сложившейся ситуации и возможных перспектив ее развития
и т.п.

Вторая — объединяет тактические приемы, характеризующиеся как, жесткий
непрерывный прессинг, главным тактическим средством которого являются
методы изобличения фактами, демонстрация возможностей следствия,
твердость и бескомпромиссность (разоблачение лжи, предъявление
изобличающих доказательств, активное оперативное сопровождение в
неформальной обстановке, проведение очных ставок и т.д.).

Третья — попеременное использование возможностей приемов первой и второй
групп, т.е. применение того, что называется методикой «кнута и пряника».

При осуществлении расследования по делу следует иметь в виду и то, что
допрос проводится в определенной системе следственных действий. Поэтому
его общая тактика должна быть согласована с тактическими приемами
проведения других следственных действий и подчинена общей цели
расследования.

1.3. Требования предъявляемые к тактическим приемам

Правильный выбор тактических приемов с учетом личности допрашиваемого,
возможностей допрашивающего и всех обстоятельств дела и эффективное их
использование способствуют получению правдивых и полных показаний,
изобличению допрашиваемых во лжи, позволяют проверить достоверность
показаний в ходе допроса.

Выполнение процессуальных предписаний является для следователя
обязательным. Тактические приемы, не закрепленные в законе, следователь
использует по своему усмотрению, исходя из конкретной следственной
ситуации и обстоятельств расследуемого дела. Они не имеют для него
обязательного значения и не влекут процессуальных последствий.

Наиболее эффективные тактические приемы в силу развития и
совершенствования уголовно-процессуального законодательства могут
получить законодательное закрепление. Став нормой закона, тактический
прием не теряет своего тактического характера и не утрачивает
криминалистического содержания. Тактика — это не свобода выбора, а
правильный выбор, который делает законодатель, если данный прием
считается для всех однотипных случаев обязательным, как наиболее
эффективный и верный. Правомерность применения тактических приемов
определяется не только эффективностью (под которой понимается достижение
возможного результата соотносительно с затратами сил, средств, времени),
но и применением их в соответствии с задачами расследования.

Тактические приемы должны отвечать следующим требованиям.

1. Полное соответствие уголовно-процессуальному закону.

Это означает, что тактические приемы должны осуществляться в строгом
соответствии с требованиями УПК и наилучшим образом обеспечивать
проведение в жизнь всех указаний закона. Например, неукоснительное
исполнение .указания закона о том, что «запрещается домогаться показаний
обвиняемого путем насилия, угроз и иных незаконных мер».

2. Соответствие принципам морали, требованиям профессиональной этики.

Не могут быть признаны отвечающими задачам предварительного следствия
такие приемы, как обман в любой его форме, невыполнение обещаний,
использование процессуальной неосведомленности либо отрицательных
качеств личности допрашиваемого.

3. Научная обоснованность.

Тактические приемы должны базироваться на использовании новейших данных
таких наук, как психология, логика, научная организация труда,
педагогика; должны быть проверены передовой следственной практикой;
исходить из таких общих научно-тактических принципов криминалистики, как
планирование, организация взаимодействия, использование
научно-технических средств и помощи общественности.

4. Логичность.

Тактические приемы должны быть увязаны между собой, должны служить
достижению единой цели. Это требование обосновано тем, что тактические
приемы применяются не порознь, а в совокупности, с учетом известного, от
общего к частному. Сумма разрозненных фактов, как правило, не дает
ожидаемого изобличающего эффекта. Но те же обстоятельства,
преподнесенные в определенной логической последовательности, приводят
допрашиваемого к выводу о неизбежности изобличения и необходимости
давать правдивые показания. Это требование позволяет выявлять в
показаниях противоречия и использовать их при допросе.

5. Эффективность и экономичность.

При допросе тактический прием должен подчиняться выполнению определенной
задачи, что возможно лишь при хорошо поставленном планировании и
предельной организованности, когда все детали предстоящего допроса и
возможные его нюансы заранее тщательно продуманы. Это экономит время и
позволяет достичь положительных результатов кратчайшим путем. Если в
результате его применения не достигнуто должного эффекта, значит, прием
выбран без учета доказательств, обстоятельств допроса, личности
допрашиваемого. Следует иметь в виду, что замена его другим тактическим
приемом, возможно, уже не принесет успеха. Важно не ошибиться вначале.

Эффективность применения тактических приемов во многом определяется тем,
насколько активен следователь. Его активность заключается в
процессуальной своевременности предъявления доказательств; в способности
использовать положительные эмоции, фактор внезапности и
неподготовленность допрашиваемого ко лжи; в гибкости и маневренности; в
умении незаметно для допрашиваемого вовремя отступить, если избранная
тактика допроса себя не оправдывает. Но активность следователя,
безусловно, должна опираться на убежденность в виновности обвиняемого,
на уверенность в том, что допрашиваемый знает факты, интересующие
следствие.

6. Свобода выбора тактического приема и практическая обоснованность его
применения.

Следователь должен творчески подходить к выбору тактического приема и
иметь возможность заменить один прием другим в зависимости от
складывающихся обстоятельств. Стереотипность в конструировании и
использовании приемов отрицательно сказывается на качестве допроса,
ведет к расшифровке допрашиваемым его тактики.

2. Тактические приемы (комбинации) допроса подозреваемого и обвиняемого

2.1. Тактические приемы (комбинации) допроса подозреваемого

Понятие «подозреваемый» имеет несколько значений: общежитейское,
оперативно-розыскное и процессуальное. В общежитейском понимании
подозреваемый — это лицо, в отношении которого возникло предположение о
его возможной причастности к преступлению. Подозреваемый в
оперативно-розыскном смысле — лицо, в отношении которого имеются
достоверные сведения, служащие основанием для принятия
оперативно-розыскных и иных мер с целью предотвращения подготовляемого и
раскрытия совершенного им преступления. Подозреваемым в уголовном
процессе является лицо, задержанное по подозрению в совершении
преступления (ст. 122 УПК), или лицо, к которому применена мера
пресечения до предъявления ему обвинения (ст. 52, 90 УПК).

В положении подозреваемого лицо может находиться в течение 72 часов,
если оно задержано в порядке ст. 122 УПК, либо до 10 суток, если к нему
применена мера пресечения до предъявления обвинения. По истечении
указанного срока подозреваемый становится обвиняемым, если подозрения в
отношении него подтвердились, в противном случае мера пресечения
отменяется и он освобождается.

Допрос подозреваемого, как правило, производится сразу же после
задержания или избрания меры пресечения и лишь в исключительных случаях
— не позднее 24 часов с момента задержания или применения другой меры
пресечения. Это требование закона имеет тактическое значение: чем раньше
будет допрошен подозреваемый, тем больше гарантий получить от него
правдивые показания. Страх перед разоблачением, растерянность и
подавленность от всего случившегося, чувство неизвестности наиболее
сильны сразу после совершения преступления и способствуют получению
искренних показаний.

Общий процессуальный порядок допроса подозреваемого не отличается от
порядка допроса обвиняемого. Так, статья 123 УПК указывает, что вызов и
допрос подозреваемого производятся с соблюдением правил, установленных
соответствующими статьями Кодекса для допроса обвиняемого. Однако
тактика допроса подозреваемого и обвиняемого неодинакова. Допрос
подозреваемого характеризуется особыми психологическими моментами.

Во-первых, у подозреваемого ярко выражена оборонительная доминанта,
установка на сокрытие объективной информации.

Во-вторых, к следователю он относится с предубеждением и
настороженностью.

В-третьих, для последующей ориентировки подозреваемый стремится получить
информацию о степени осведомленности следователя.

В-четвертых, он находится в состоянии возбуждения и растерянности.
Подозреваемый, задержанный по «горячим следам», психологически не готов
к допросу.

Дача показаний подозреваемым — это его право, а не обязанность, так как
своими показаниями он защищается от возникшего подозрения. При допросе
подозреваемого в первую очередь проверяются обстоятельства, вызвавшие
подозрение. Иногда подозреваемому предъявляются доказательства, еще
недостаточно проверенные, поэтому они оцениваются прежде всего с точки
зрения обоснованности подозрений.

Нередко подозреваемый допрашивается сразу же после совершения
преступления, когда еще не продумана линия поведения. Фактор внезапности
при допросе лишает его возможности придумать ту или иную версию, оценить
значение имеющихся у следователя доказательств. Здесь чрезвычайно важное
значение имеют момент и обстоятельства задержания. Задержанный с
поличным должен быть немедленно опрошен, если обстоятельства не
позволяют пока его допросить и показания оформить протоколом. Он должен
как-то объяснить ситуацию. Не будучи психологически готовым, не продумав
ложную линию своего поведения до конца, подозреваемый может рассказать
правду. Многое зависит и от того, насколько тактически правильно и
уверенно в момент задержания действовали лица, его производившие.

Например, участковый инспектор при задержании подозреваемого на квартире
взял в руки его сапоги и стал рассматривать рисунок на подошве, после
этого сапоги отложил в сторону. За действиями милиции внимательно
наблюдал подозреваемый. На допросе он рассказал: «Я понял, что меня
выдали сапоги: ведь я бежал через огороды, где мягкая земля, а на
подметках моих сапог имеется рисунок».

Подозреваемый должен быть обыскан и здесь же допрошен о принадлежности
найденных у него вещей, предметов, содержании записей. Они могут
свидетельствовать о местах, где он бывал, его специальности. Выяснение
этих обстоятельств способствует установлению личности задержанного,
раскрытию преступлений, которые не были известны следователю.

Допрос подозреваемого начинается с установления его личности.
Следственной практике известны многочисленные случаи, когда задержанные
называют вымышленные фамилии. Личность подозреваемых может быть
удостоверена документами, лицами, хорошо знающими подозреваемых, и с
помощью специальных учетов МВД РФ. При заполнении анкетной части
протокола следует расспросить, где допрашиваемый жил в последнее время,
где работал, почему выезжал из данного города, подробнейшим образом
проследить каждый его шаг. Затем срочно запросить органы милиции этих
городов, не совершены ли им там преступления, задерживался ли он
органами милиции, разыскивается ли и т.п. Часто по неопытности либо,
считая, что проверить его показания невозможно, подозреваемый охотно
рассказывает, где жил и работал, так как не видит прямой связи между
данными биографии и совершенными преступлениями.

Перед допросом подозреваемому разъясняются его права: давать показания и
объяснения на родном языке, пользоваться помощью переводчика,
собственноручно записать свои показания, требовать немедленного допроса
в случае задержания или избрания меры пресечения в виде заключения под
стражу. Подозреваемый вправе давать объяснения по поводу обстоятельств,
послуживших основанием для его задержания или избрания к нему меры
пресечения, а также обо всех других известных ему и подлежащих
установлению по данному делу. Кроме того, ему объявляется, в совершении
какого преступления его подозревают. На практике это процессуальное
требование иногда нарушается под тем предлогом, что якобы сообщение
подозреваемому оснований задержания, объявление ему, в совершении какого
преступления он подозревается, тактически обезоруживает следователя,
затрудняет последующий допрос.

Перед допросом следователь должен уяснить, о каких фактах пока
нецелесообразно допрашивать подозреваемого, в отношении каких
подробностей следует оставить его временно в неведении. Это в
большинстве случаев способствует уличению допрашиваемого во лжи. Такая
тактика допроса способствует тому, что подозреваемый, совершивший
несколько преступлений, может рассказать о тех, которые еще не известны
следователю. Чтобы сформировать у подозреваемого мнение о том, что
следователю известны обстоятельства преступления, нужно намекнуть о
каком-либо совершенно достоверном факте, имеющем отношение к
преступлению и допрашиваемому, что создаст впечатление, будто
следователю известны и другие обстоятельства преступления.

Важно при первой встрече с подозреваемым предупредить дачу ложных
показаний, затем от них ему труднее будет отказаться. Допрос
подозреваемого предполагает выяснение не только обстоятельств, которые
послужили основанием для задержания или заключения под стражу, но и всех
других данных, входящих в предмет доказывания. Допрос подозреваемого
иногда может походить на беседу, лишенную ненужной в первое время
официальности. Цель этой беседы — познакомиться с основными
психологическими чертами допрашиваемого, наметить тактику его допроса.

Следователь должен попытаться оценить показания подозреваемого,
определить, насколько они соответствуют действительности. Как правило,
непричастное к преступлению лицо не только дает развернутые показания по
обстоятельствам, послужившим причиной его задержания и подозрений, но и
указывает пути их проверки. Подозреваемый же, причастный к преступлению,
пытаясь уйти от ответственности, нередко опровергает подозрения с
помощью наивных аргументов либо вовсе отказывается давать показания.
Действенным средством изобличения и получения правдивых показаний
является очная ставка подозреваемого с потерпевшим, особенно в тех
случаях, когда они были знакомы до преступления.

Подозреваемые внимательно следят за следователем, стараются получить
информацию об обстоятельствах дела, особенно о доказательствах,
имеющихся против них. Некоторые подозреваемые пытаются вывести
следователя из равновесия, спровоцировать его на резкий тон, сбить с
намеченного плана допроса и заставить закончить допрос психологическим
срывом. Если подозреваемый отказывается давать показания в форме
свободного рассказа, следует перейти к постановке вопросов, причем
таких, которые уже выяснены другими путями и в правдивости ответов на
которые следователь не сомневается.

Подозреваемый, не будучи осведомлен о деталях дела, не зная, какими
доказательствами его вины располагает следователь, чтобы избежать
ответственности, прибегает к различным уловкам: пытается дать ложные
показания, делает массу оговорок, называется вымышленными фамилиями,
заявляет о своем алиби. Каждое такое заявление должно быть проверено.
Основное средство проверки — детальный допрос подозреваемого и
сопоставление его показаний с материалами уголовного дела. Иногда
опытные преступники на случай задержания заранее подготавливают
доказательства своего алиби: ссылаются на вымышленные события или на те,
которые имели место в действительности, но по времени перемещают их так,
что они совпадают со временем преступления.

Проверка алиби подозреваемого проводится следующим образом.
Подозреваемого подробно допрашивают по обстоятельствам, связанным с его
алиби. Если, несмотря на значительный промежуток времени, отделяющий
допрос от преступления, он последовательно и подробно описывает то, что
делал на всем протяжении дня, когда совершено преступление, это Должно
насторожить следователя. Человек не в состоянии запомнить подробно все
факты своей жизни. Запоминаются лишь наиболее яркие, необычные. И так
как преступление, совершенное подозреваемым, относится к разряду
необычной деятельности, оно запоминается исключительно хорошо. Принимая
во внимание желание подозреваемого удержать в памяти обстоятельства
преступления и подготовить алиби, становится понятно, почему так ярко
описываются им события того дня.

С целью разоблачения подозреваемого можно использовать и следующий
тактический прием. Прежде всего, самым подробным образом фиксируются его
показания о дне, когда произошло преступление. Эта часть протокола
дается на подпись подозреваемому. Затем предлагается подробно описать,
как он провел один из дней, предшествующих или следующих за днем
преступления. Показания подозреваемого по этому вопросу будут менее
подробными и определенными. После этого следователь спрашивает, чем
объяснить, что такой-то день он запомнил самым подробным образом, а как
провел дни, прошедшие недавно, не помнит. Использование этого приема
позволяет установить ложность алиби. Затем следует немедленно допросить
лиц, названных подозреваемым, показания которых могут подтвердить или
опровергнуть его алиби.

При допросе необходимо соблюдать ряд требований. Указанных подозреваемым
лиц тщательно допрашивают, подробно выясняют, где находился
подозреваемый и чем занимался в тот момент, когда было совершено
преступление; какое расстояние отделяло его от места преступления, кто
может еще подтвердить показания данного свидетеля; почему свидетелю так
хорошо запомнился этот день и т.д. Этот прием продиктован тем
обстоятельством, что ложь до конца продумать нельзя. Человеку трудно,
почти невозможно вспомнить спустя некоторое время, где он был и что
делал, если этот день чем-то особым не запомнился, если он не старался
специально удержать в памяти все события данного дня. Подозреваемый,
совершивший преступление, старается запомнить детали этого дня на случай
задержания. Если он заранее условился с указанным лицом, какие следует
давать показания, то детальный допрос всегда выявит расхождения,
свидетельствующие об их ложности. Допрос таких лиц ведется по принципу
от общего к частному, вопросы ставятся в такой последовательности, чтобы
допрашиваемый не мог догадаться о желательном для него ответе. Наряду с
допросом свидетелей, названных подозреваемым, устанавливаются и
допрашиваются другие свидетели, чья объективность не вызывает сомнения.
Следователь предпринимает меры, направленные на то, чтобы свидетели не
могли договориться между собой и с подозреваемым.

Также для проверки показаний подозреваемого можно рекомендовать
проведение ряда повторных допросов по обстоятельствам, связанным с
алиби, меняя при этом последовательность в изложении фактов.
Сопоставление показаний подозреваемого даст возможность выявить
неточности и противоречия, изобличающие его.

Для допроса подозреваемого, проверки его показаний приобретает особое
значение установление его преступной осведомленности. Для этого могут
использоваться такие приемы, как создание у допрашиваемого
преувеличенного представления об осведомленности следователя; сокрытие
следователем своей осведомленности по факту преступления; постановка
вопросов, отвечая на которые допрашиваемый выдает свою причастность.
Также в ходе допроса важно выяснить такие обстоятельства, которые может
знать только тот, кто действительно совершил преступление, и которые не
могли быть известны другим лицам. Для этого может быть использован такой
тактический прием, как глубокая детализация его показаний с последующим
их сопоставлением с имеющимися в деле материалами. Для этих же целей
следует допросить лиц, с которыми общался подозреваемый после совершения
преступления, выяснить, не заметили ли они каких-либо отклонений в
поведении подозреваемого, не проявлял ли он повышенного интереса к ходу
расследования преступления, или наоборот, не старался ли подавить в себе
вполне понятное в таких случаях обывательское любопытство.

Если подозреваемый сознался в совершенном преступлении и дал правдивые
показания, его следует допросить самым подробным образом для того, чтобы
эти показания можно было перепроверить и подтвердить с помощью других
доказательств. При получении показаний, в которых подозреваемый
сознается в преступлении, нельзя исключать самооговора, не так уж редко
встречающегося на практике. Его мотивы: желание быть осужденным за
преступление менее тяжкое, чем то, которое совершено в действительности;
уберечь от уголовной ответственности близких людей; выгородить
соучастников; показать себя бывалым преступником; ввести следователя в
заблуждение; попасть в места заключения и тем самым избавиться от
алкоголизма, наркомании и т.п. Причинами самооговора могут быть также
неправильное поведение следователя, применение незаконных приемов
допроса, необъективное ведение следствия в целом.

Во время допроса обращается внимание не только на то, о чем говорит
подозреваемый, но и как он это говорит; на связь между его словами и
поступками. Переживания, волнения, боязнь изобличения и наказания
проявляются и вовне. В частности, от страха «пересыхает во рту», при
волнении более обильно выделяется пот. Наблюдая за поведением
подозреваемого во время допроса, можно заметить, что чем больше задевает
его предмет допроса, тем больше он нервничает.

Обнаружение физиологических сигналов психологического состояния
подозреваемого может рассматриваться в качестве указателей тактики
допроса, но лишенных какой бы то ни было доказательственной силы. То или
иное поведение подозреваемого и обвиняемого на допросах, тон ответов,
манера держаться и т.п. не могут рассматриваться как доказательства
виновности, поскольку могут быть вызваны и причинами, не связанными с
исследуемым по делу событием. Допрашиваемый может выражать признаки
беспокойства, теряться, давать путанные объяснения, проявлять
неуверенность не потому, что в чем-то виновен, а от психического
напряжения, непривычности обстановки, наконец, боязни, что ему не
поверят, не разберутся объективно по всем случившемся. На один и тот же
раздражитель у разных людей реакция будет различной, сугубо
индивидуальной. Здесь все зависит от личные свойств, от темперамента, от
состояния нервной системы, впечатлительности, обстановки допроса и т.д.
Но не учитывать эти психические признаки состояния человека нельзя.
Именно они позволяют установить, в каком месте допроса подозреваемого
покидает спокойствие, чем вызывается его волнение, какова его энергия и
воля сопротивления в данный момент.

«Их нельзя положить в основу процессуальных решений, так как они не
являются доказательствами, но, давая материал для предположений, они
могут быть основой решения тактического характера, определения линии
поведения следователя, выбора тех или иных тактических приемов,
построения плана конкретного следственного действия». Именно они
помогают следователю выяснить психическое состояние подозреваемого,
определить пути установления с ним контакта, наметить тактику допроса.

2.2. Тактические приемы (комбинации) допроса обвиняемого

Обвиняемым признается лицо, в отношении которого в установленном законом
порядке вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого
в совершении преступления. Предъявив обвинение, следователь обязан
немедленно допросить обвиняемого. За исключением случаев, не терпящих
отлагательств, допрос обвиняемого производится в дневное время по месту
производства предварительного расследования либо по месту нахождения
допрашиваемого. Если с момента предъявления обвинения в деле участвует
защитник, он вправе присутствовать при допросе и с разрешения
следователя задавать обвиняемому вопросы. Следователь может отвести
вопрос защитника, но при этом обязан занести отведенный вопрос в
протокол допроса.

Первичный допрос обвиняемого начинается с разъяснения ему сущности
предъявленного обвинения и прав обвиняемого на предварительном
следствии. После этого у него выясняется, признает ли он себя виновным в
инкриминируемом деянии и что может заявить по существу обвинения. В
случаях признания обвиняемым своей вины он допрашивается по всем
известным ему обстоятельствам дела, независимо от полноты, объема ранее
данных по этому поводу показаний, но в ином процессуальном статусе.
После свободного рассказа обвиняемому могут быть заданы вопросы. У
обвиняемого, признающего свою вину, выясняются следующие вопросы по
существу дела:

- в силу каких обстоятельств, на какой почве, ради достижения каких
целей он совершил преступление, раскаивается ли в содеянном, что бы он
хотел и может сделать для смягчения своей участи;

- где, когда, какой, в результате чего у него возник умысел на
совершение преступления (в случае совершения неосторожного преступления
выясняются цель, мотив, обстоятельства поведения либо деятельности, в
связи с которыми совершено преступление), что им лично или другими
лицами было сделано в порядке подготовки к совершению преступления;

- когда, в какое время, каким способом, откуда прибыл на место будущего
преступления;

- какие отношения ранее связывали его с этим местом, предметом
посягательства;

- каковы обстоятельства и последствия преступления, как долго находился
на месте происшествия, каким способом, с помощью каких возможностей и
предметов совершил преступление, какие конкретно действия и в какой
последовательности совершил, достигнута ли была преступная цель и т.д.;

- что конкретно им было сделано на месте происшествия после совершения
преступления;

- каким образом и куда убыл с места происшествия, что делал в дальнейшем
вплоть до момента привлечения его к ответственности за содеянное.

Обвиняемому, не признающему свою вину, предлагается дать показания по
существу обвинения и занятой им позиции с приведением тех доводов и
аргументов, на которых она базируется, изложить свои версии, мнения,
дать оценку известных ему доказательств обвинения.

В случае частичного признания обвиняемым своей вины необходимо выяснить,
в чем конкретно он признает себя виновным, против какой части обвинения
возражает и почему, а затем предоставить ему возможность дать подробные
показания по существу обвинения в полном объеме и по всему комплексу
вопросов, связанных с фабулой обвинения, квалификацией содеянного и
занятой позицией.

В дальнейшем, в случае необходимости, обвиняемый независимо от того,
признает или отрицает свою вину, может быть допрошен дополнительно
(подчас многократно) по вопросам, возникающим у следователя по ходу
расследования, в частности, по результатам проверки версий обвиняемого,
его доводов, ходатайств, заявлений.

Показания обвиняемого в форме свободного рассказа и ответов на заданные
вопросы, его мнения, оценки, доводы, ходатайства, заявления заносятся в
протокол допроса, который подписывается обвиняемым и следователем
(обвиняемый вправе зафиксировать свои показания в протоколе допроса
собственноручно).

Показания обвиняемого являются рядовым доказательством по делу; они не
имеют никакого преимущественного значения перед другими
доказательствами; подлежат, как и всякое доказательство, проверке и
оценке. В статье 77 УПК специально подчеркивается, что признание
обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при
подтверждении его совокупностью имеющихся доказательств.

В тактическом отношении следователю важно получить от обвиняемого
правдивые показания, ибо он является богатейшим источником информации об
обстоятельствах совершенного им преступления, может указать мотивы его
совершения, назвать лиц, подтверждающих его показания, представить
другие доказательства, которые не были известны следователю. Кроме того,
признание обвиняемым своей вины имеет важное психологическое значение —
оно разряжает конфликтную ситуацию всего расследования.

Для допроса обвиняемого большое значение имеет правильный выбор момента
его проведения, который определяется следователем в зависимости от
обстоятельств дела. Здесь различаются два аспекта: процессуальный и
тактический. В рамках сроков, предусмотренных уголовно-процессуальным
законом, следователь выбирает наиболее удачный с точки зрения тактики
момент предъявления обвинения и допроса обвиняемого. Как правило, допрос
его производится тогда, когда следователь собрал материалы, достаточные
для предъявления обвинения, и такие, которые бы своей
доказательственностью заставили обвиняемого сознаться в содеянном.

Допрос обвиняемого начинается с вопроса о том, признает ли он себя
виновным в предъявленном обвинении, после чего ему предлагается дать
показания по существу обвинения. От того, как он ответит на этот вопрос,
зависит последующая тактика его допроса. Он может признать себя виновным
полностью, частично или невиновным вовсе, наконец, менять показания.

В зависимости от отношения к предъявленному обвинению и объективности
показаний различают пять основных типичных следственных ситуаций:

а) обвиняемый полностью признает себя виновным, чистосердечно и
объективно рассказывая о содеянном, что соответствует собранным по делу
материалам;

б) обвиняемый полностью признает себя виновным, но в его показаниях
содержатся сведения, противоречащие материалам дела;

в) обвиняемый частично признает себя виновным, и в его показаниях также
содержатся сведения, противоречащие собранным материалам;

г) обвиняемый не признаёт себя виновным, объясняя причину этого;

д) обвиняемый не признает себя виновным и отказывается давать показания.

Тактика допроса обвиняемого – одна из наиболее сложных. Она должна
отвечать требованиям уголовно-процессуального закона, строиться в
зависимости от состава преступления, личности обвиняемого, имеющихся в
деле доказательств, от того, признает обвиняемый себя виновным в
предъявленном ему обвинении или нет.

Одним из приемов допроса, применяемых в отношении обвиняемого,
признающего свою вину, является детализация его показаний. Этот прием
позволяет шаг за шагом проследить ход действий обвиняемого, проверить,
как они развивались и насколько логично действовал обвиняемый. При таком
допросе исключена опасность пропустить обстоятельства, имеющие значение
для дела, введения следователя в заблуждение. Именно с помощью
детализации показаний можно выявить соучастников, подстрекателей,
установить, где находится похищенное имущество, подлежащее возможной
конфискации, и получить новые доказательства, подтверждающие правдивые
показания обвиняемого. В последующем, если обвиняемый и решит изменить
свои показания, он не сможет этого сделать, а если и сделает, это не
будет иметь значения.

Другим тактическим приемом для проверки признания обвиняемого является
повторный допрос по тем обстоятельствам, по которым он ранее был
допрошен. Обвиняемый нередко старается припомнить не то, что он
совершил, а то, что он уже говорил следователю. Детализация показаний
при повторном допросе может выявить несоответствие с первым.
Противоречивость в показаниях свидетельствует об их ложности. Совпадение
показаний обвиняемых должно насторожить следователя, так как такая
согласованность может явиться результатом предварительного сговора.
Действенное средство проверки таких показаний — опять-таки детальный
допрос.

Специфичны тактические приемы допроса в конфликтной ситуации. Результат
допроса, проводимого в условиях конфликтной ситуации, зависит, как
правило, от наличия у следователя достаточной информации по тому или
иному факту, явлению, которое надлежит исследовать; от силы конфликта,
который возник между следователем и обвиняемым; от условий, в которых
будет проходить общение с конфликтующим лицом, и обстановки, создающей
соответствующую атмосферу; от правильности использования
доказательственной информации, умения следователя применять тактические
приемы допроса; от его личных качеств, профессиональной подготовки и
конкретной подготовленности к допросу.

Чем острее конфликт между следователем и допрашиваемым, тем сложнее
допрос, тем важнее выяснить и устранить причины, обусловившие конфликт.
Это позволяет смягчить или полностью устранить конфликтную
напряженность.

Допрос обвиняемого, который не дает правдивых показаний, лучше начать с
мелочей, издалека, с отвлекающей беседы, расспросить его о судимостях,
узнать, где отбывал наказание, где жил и работал. Важное значение для
изучения личности обвиняемого и установления с ним контакта приобретает
его допрос по вопросам анкетной части протокола. Обвиняемому надо дать
высказаться до конца, не перебивая, и как можно подробнее занести его
показания в протокол. По ходу показаний задаются вопросы незначительные
и важные, среди них и такие, на которые уже известен правильный ответ.
Когда протокол подписан и обвиняемый окончательно вошел в свою роль,
думая, что ему удалось обмануть следователя, нужно, проанализировав его
показания, объяснить обвиняемому, что обман давно раскрыт и его не
прерывали лишь по тактическим соображениям. Иногда во время допроса
чувствуется внутренняя неуверенность обвиняемого: показания не имеют
строго выдержанного плана, произносятся с запинкой; постоянно наблюдает
за реакцией следователя на его показания. Если следователь заметил эту
неуверенность, надо пресечь попытку говорить неправду, изобличив
допрашиваемого имеющимися доказательствами.

В том случае, если обвиняемый упорно не желает давать правдивые
показания, более правильно в отношении него избрать тактику постепенного
предъявления отдельных доказательств. Каждый такой допрос хотя и не
достигает цели сразу, но все же оказывает на обвиняемого определенное
влияние. Когда же позиция обвиняемого будет поколеблена, то все
имеющиеся известные ему доказательства и новые улики могут быть
предъявлены ему в совокупности. Обвиняемый, дающий ложные показания,
после допроса проявляет растерянность и все время возвращается к мысли,
что его отпирательство не имеет смысла, что он уличен и уже нет сил
продолжать запираться. Вначале он защищается в надежде на то, что его
вину не смогут доказать, но эта уверенность с каждым новым допросом
исчезает. Любая отговорка тут же опровергается, любая ложь тут же
обнаруживается, повсюду выступают противоречия, со всех сторон его
окружают доказательства. Обвиняемый не видит выхода и делает еще
несколько попыток при помощи новой лжи избежать наказания, но терпит
поражение. Постепенно в нем крепнет убеждение, что дальнейшее
отпирательство бесцельно, и он сознается.

Следует по возможности облегчить обвиняемому путь к признанию, ведь
любому человеку трудно сознаться во лжи. Может быть, вместо прямого
вопроса обвиняемому о том, как он совершил данное преступление, следует
задать другой: зачем он это сделал? Внешне это похоже на наводящий
вопрос, а в действительности это лишь способ постановки вопроса. Часто
после такого вопроса обвиняемый просит перенести допрос на следующий
день либо демонстративно отказывается давать показания. В последнем
случае допрос следует прервать, дать обвиняемому возможность взвесить
все доказательства, которые убедят его в необходимости рассказать
правду. Если обвиняемый, чтобы выиграть время, просит перенести допрос,
«дать ему подумать», обещает завтра рассказать правду, допрос прерывать
нецелесообразно. Перенести допрос на следующий день — значит дать
«остыть» обвиняемому, он взвесит, все «за» и «против» и подготовится к
допросу с учетом имеющихся в деле доказательств. Он может не дать
правдивых показаний, а приспособить их к изобличающим доказательствам и
преподнести в выгодном для себя свете.

Изобличить обвиняемого, не признающего себя виновным, можно только с
помощью доказательств. Следственной практике известны два основных
способа предъявления доказательств такому обвиняемому: во-первых,
предъявление сначала доказательств менее значительных, затем все более и
более веских; во-вторых, предъявление наиболее сильного доказательства в
самом начале допроса. Предъявление доказательств в порядке нарастания
изобличающей силы оправдывает себя лишь при наличии совокупности
взаимосвязанных доказательств. Предъявление вначале самого веского
доказательства целесообразно в отношении лиц, не имеющих стойкой
установки на ложь, позиция которых поколеблена неопровержимостью
доказательств. Если один прием оказывается недостаточно успешным, можно
применить другой, ввести в действие новые доказательства, но не следует
спешить закончить допрос. Если улики сильны, нужно предъявлять их
порознь, подробно развивая каждую в отдельности; если они слабы, следует
их собрать воедино. Предъявление всей совокупности доказательств дает
положительные результаты при расследовании сравнительно простых дел и в
том случае, если собранные доказательства бесспорно устанавливают
скрываемые допрашиваемым обстоятельства преступления.

В том случае, если обвиняемый не намерен давать правдивые показания, не
следует на первом же допросе предъявлять ему все доказательства.
Значение того или иного доказательства должно быть разъяснено
обвиняемому, особенно если проводились экспертизы и вещественные
доказательства подвергались исследованию с помощью научно-технических
средств. Правильно оценить значение доказательств мешает обвиняемому то
психологическое состояние, в котором он находится в момент предъявления
обвинения. Необходимо время, чтобы он привык к мысли о неизбежности
разоблачения. И здесь большое значение приобретают повторные допросы.
Если все доказательства будут предъявлены на первом допросе, то при
последующих придется их повторять, и обвиняемый поймет, что следователь
не смог собрать против него новые доказательства. Это, естественно,
усилит сопротивление обвиняемого. Совокупность доказательств
предъявляется лишь тогда, когда следователь уверен, что этого
достаточно, чтобы подвести обвиняемого к выводу о бессмысленности
запирательства.

Прежде чем предъявить то или иное доказательство, надо выяснить все
обстоятельства, связанные с ним. Делается это осторожно, ибо
преждевременное ознакомление обвиняемого с конкретным доказательством
может повредить допросу. Эффективность доказательства — в его новизне.
Обвиняемый, предполагая, что следователь не располагает доказательствами
его вины, старается представить себя человеком честным, не способным на
преступление. И когда он решает, что ему поверили, предъявляются
основные доказательства, полностью опровергающие то, что до сих пор им
говорилось. Поэтому важно определить момент предъявления вещественного
доказательства.

В целях изобличения обвиняемого следует также попытаться выяснить при
допросе обстоятельства преступления, знать которые может лишь тот, кто
это сделал. Это так называемое неосторожное проявление осведомленности.
Для этого может быть использован такой тактический прием, как глубокая
детализация показаний с последующим их сопоставлением с имеющимися в
деле материалами.

Если по делу проходит несколько обвиняемых, и никто из них не признает
себя виновным, целесообразно применить следующий тактический прием. От
одного из участников группы получают правдивые показания по какому-либо
незначительному факту. Затем ему предлагается на очной ставке со своим
соучастником повторить только этот эпизод. У второго обвиняемого
создается впечатление, что его соучастник рассказал не только этот факт,
но и полностью признал себя виновным в совершении преступления.

При расследовании преступлений, совершенных группой, важно пробить брешь
в их предварительно согласованных на случай задержания показаниях.
Преступная группа сильна до совершения преступления, до задержания
одного из соучастников. Затем эта сила оборачивается слабостью. Каждый
из них испытывает страх перед реальной необходимостью нести наказание,
тягостное сознание того, что он остался в одиночестве. Обвиняемые
неизбежно начинают выгораживать себя за счет соучастников.

Обвиняемому, не признающему свою вину, следует объяснить, к каким
последствиям может привести это запирательство. Например, если не будут
возвращены похищенные материальные ценности, его имущество будет
описано, а ему предъявлен гражданский иск. В отдельных случаях это может
побудить обвиняемого дать правдивые показания.

Изобличить лицо, вошедшее в острый конфликт со следователем, можно и
путем проведения очных ставок. Положительное психологическое воздействие
на допрашиваемого оказывает серия приемов, действующих с нарастающей
силой. Это приводит его к мысли, что он полностью изобличен и следует
изменить позицию отрицания установленных фактов. Иногда обвиняемый, не
желая признать себя изобличенным, не дает на очной ставке правдивых
показаний, хотя психологически уже готов к этому. В таких случаях после
очной ставки следует допросить его еще раз. В отсутствие другого
участника очной ставки допрашиваемый может дать правдивые показания.

Тактика допроса во многом определяется личностью допрашиваемого,
особенностями конкретного преступления. Так, например, допрос лица,
совершившего кражу, отличен от допроса насильника; убийцы – от
наркомана; лица, занимающегося сделками с валютой, – от допроса
хулигана. Общие положения тактики допроса находят свое конкретное
воплощение при расследовании отдельных видов преступления.

Способы осуществления тактических приемов допроса являются одинаковыми,
независимо от вида расследуемого преступления. Но, разумеется, различны
их стороны, т.е. выясняемые вопросы, круг допрашиваемых, учет их роли в
деле и т.д., а это и составляет специфику применения тактических приемов
допроса при расследовании отдельных видов преступлений. Так, при
расследовании дел о хулиганстве предметом допроса обвиняемого будут все
обстоятельства дела, подлежащие доказыванию, включая причины и условия,
способствовавшие совершению преступления, а также отношения между
обвиняемым, потерпевшим и свидетелем. Однако характерной особенностью
допроса будет выяснение роли каждого обвиняемого при групповом
хулиганстве; установление наличия огнестрельного либо холодного оружия и
других предметов, которые были специально приспособлены для нанесения
телесных повреждений; установление прошлой судимости за хулиганские
действия и т.д. Методика расследования отдельного вида преступления
конкретизирует тактику следственного действия применительно к составу и
событию преступления.

3. Нетрадиционные тактические приемы допроса подозреваемого и
обвиняемого

3.1. Применение полиграфа при подготовке допроса

Использование достижений научно-технического прогресса в уголовном
процессе приобретает порой самые неожиданные формы. Даже такие, о
которых лет 30 назад в России и мечтать не приходилось. К числу
подобного рода новшеств в отечественной практике борьбы с преступностью
относится метод тестирования с помощью полиграфа (испытания на
полиграфе).

В течение последних десятилетий широкое распространение в мире получили
«механические следователи» – специальные аппараты – полиграфы,
определяющие частоту дыхания, кровяное давление, влажность ладоней. Эти
аппараты были названы в американской литературе «лай-детекторами». Еще
двадцать – тридцать лет назад в литературе высказывались самые
неоднозначные мнения о возможностях применения данного прибора на
практике.

«Детекция лжи» – это допрос, основанный на «лженаучном
экспериментировании с эмоциями допрашиваемого» - пишет Р. С. Белкин.

«Эксперты по «детекторам лжи», – пишет Уолтер Гудмэн в журнале
«Нью-Йорк Таймс мэгэзин», – давно уже не скрывают, что им по сути дела
неизвестно, что именно измеряет прибор. Поэтому разные полицейские
сплошь да рядом ставят противоположные диагнозы по одной и той же
кривой».

И даже Эдгар Гувер в пылу откровения как-то признал: «Термин «детектор
лжи» совершенно не соответствует действительности. Аппарат не является
«детектором лжи». «Детектором лжи» является человек, управляющий
аппаратом».

Руперт Хьюг заявил: «Практически детектор обнаруживает скорее
возбуждение, чем просто ложь...».

Авторы «Национальной энциклопедии полиции» признали, что в процессе
применения этих аппаратов «большое количество ошибок возникает по вине
самих лиц, проводящих испытание, либо потому, что они плохо владеют
искусством допроса заключенных, либо потому, что они не умеют объяснить
зарегистрированные результаты испытаний». Реакцию вины преступника и
реакцию страха невинного не всегда можно отличить друг от друга. Поэтому
«детектор лжи» не может служить средством доказывания.

Однако быстрое развитие технологии использования полиграфа привело к
методически обоснованной и нормативно закрепленной необходимости его
использования при опросе ряда категорий лиц.

Слово «полиграф» (от греческого polys — многий, многочисленный, обширный
и grаpho — пишу) в переводе означает «множество записей». Полиграфное
устройство (его еще называют «лай-детектор», «вариограф»,
«плетизмограф», «детектор лжи») представляет собой многоцелевой прибор,
предназначенный для одновременной регистрации нескольких (от 4 до 16)
физиологических процессов, связанных с возникновением эмоций: дыхания,
кровяного давления, биотоков (мозга, сердца, скелетной и гладкой
мускулатуры и т.п.).

Приборы этого вида широко используются в клинической медицине (особенно
в реанимационных целях), в медико-биологических и психологических
исследованиях, в прикладной психофизиологии, одним из частных разделов
которой является детекция лжи.

Десятки лет полиграф применяется в практике борьбы с преступностью во
многих странах американского континента, Европы и Азии. Так, в США,
Канаде, Израиле, Венгрии с помощью этого прибора собираются данные,
позволяющие сузить круг заподозренных в совершении преступлений лиц,
выявить факты совершенного преступления, способствующие идентификации
виновных лиц и созданию предпосылок для дачи ими правдивых показаний,
выявлению неточностей, пробелов, преувеличений в показаниях, собиранию
дополнительной информации.

Исследования, проведенные Американской ассоциацией операторов полиграфа,
показали, что полученная с его помощью информация в 87—96% случаев
эффективно используется по уголовным делам.

Накопленный в течение десятилетий за рубежом опыт применения полиграфа в
целях обнаружения у человека скрываемой информации, привел к
формированию системы принципов организации тестирования с помощью этого
прибора. Испытание на полиграфе складывается из трех этапов:

1) предтестовой беседы;

2) непосредственного тестирования с помощью полиграфа;

3) послетестового собеседования (или допроса). По мнению специалистов,
предтестовая беседа является строго обязательной.

При производстве испытаний на полиграфе в интересах расследования одна
из первейших задач предтестовой беседы — ознакомить проверяемого с его
правами в ходе предстоящей процедуры проверки (испытаний на полиграфе).

Кроме подтверждения добровольного согласия проверяемого на испытание и
общего ознакомления его с предстоящей процедурой важной задачей
предтестовой беседы является необходимость убедить субъекта в том, что
проверка производится профессионально и что любая ложь является
очевидной для оператора. Тем самым удается снять напряжение с
добропорядочных лиц и повысить тревогу у тех, кто намеревается давать
ложные ответы.

После завершения предтестовой беседы проводится непосредственно сама
проверка на полиграфе, которая длится в зависимости от количества
решаемых задач и психофизиологических особенностей опрашиваемого от
одного до нескольких часов (при необходимости в особо сложных случаях
она может растянуться на два – три дня).

В ходе проверки оператор спокойным голосом задает опрашиваемому заранее
сформулированные вопросы. Причем они формулируются таким образом, что на
них требуются только односложные ответы («да» или «нет»). Между
вопросами делают паузы 10 – 15 секунд. Они необходимы для исчезновения
реакций на предыдущие вопросы и восстановления уровня
психофизиологической активности. Оператор задает вопросы группами
(вопросниками), каждый из которых повторяется в ходе специального
психофизиологического исследования (СПФИ) не менее двух раз. В ответ на
задаваемые вопросы у опрашиваемого лица возникают различные реакции. При
этом могут наблюдаться изменения в ритмике и амплитуде дыхания, урежение
или учащение пульса, колебания артериального давления и электрического
сопротивления кожи.

Появление ярко выраженных, интенсивных реакций на те или иные вопросы
свидетельствует о том, что эти вопросы (в силу каких-то субъективных для
опрашиваемого причин) являются для него более значимыми, чем остальные.
Сопоставляя выраженность и устойчивость реакций на задававшиеся в ходе
СПФИ вопросы различных вопросников, оператор полиграфа выносит суждение
о субъективной значимости для данного человека этих вопросов в условиях
проводимой проверки.

Изложенное показывает, что полиграф – это регистратор физиологических
реакций человека, но никак не «детектор лжи». Вместе с тем, применяя в
процессе строго формализованного общения с опрашиваемым лицом специально
отобранные, сформулированные и сгруппированные вопросы и контролируя при
этом с помощью полиграфа возникающие в ответ на них реакции, оператор
способен достаточно успешно обнаружить устойчивую ситуационную
значимость для опрашиваемого отдельных вопросов. Пользуясь выработанными
практикой логическими правилами, оператор приходит к выводу о
возможности утаивания опрашиваемым той или иной информации. Иными
словами, не будучи детектором лжи, полиграф тем не менее является
инструментом, позволяющим обнаружить ложь как осознанный продукт речевой
деятельности, имеющий своей целью ввести в заблуждение собеседника.

Впервые в отечественной следственной практике проверка на полиграфе была
проведена в октябре 1992 г.

В современной России научные исследования возможностей использования
полиграфа в уголовном процессе проводятся с 1992 года (в ФСБ они
начались ранее). В этих целях во ВНИИ МВД создан специальный отдел,
укомплектованный юристами, психологами, биологами. Приоритетным
направлением в его работе является изучение возможности и эффективности
использования полиграфа в целях выявления, предупреждения, пресечения и
раскрытия преступлений.

Общую правовую основу тестирования с помощью полиграфа в РФ создают
нормы УПК об участии специалиста в следственных действиях и о
возможности применения технических средств для собирания, фиксации и
использования информации, а также закон «Об оперативно-розыскной
деятельности» от 5 июля 1995 г. В настоящее время действует инструкция
«О порядке применения полиграфа при опросе граждан» (утверждена
Генеральной прокуратурой, ФСБ, МВД РФ, зарегистрирована в Минюсте России
28.12.1994 г.).

Однако отсутствие специальных законодательных актов, допускающих
признание в качестве доказательств результатов тестирования с помощью
полиграфа во время допроса, сдерживает развитие научных исследований в
этом направлении, не позволяет в полной мере использовать возможности
указанного метода для сбора доказательств. Поэтому в настоящее время
этот метод на практике реализуется в основном лишь в целях получения
ориентирующей, а не доказательственной информации.

3.2. Использование возможностей криминалистической гипнологии при
подготовке допроса

Очень эффективные при расследовании преступлений психоэнергетические
методы. Например, гипноз, который применяют в 32 странах мира в разных
ситуациях, в том числе и при расследовании. Почему гипноз не применяется
у нас? Потому что он считается не до конца изученным, нетрадиционным.
Наши ученые – криминалисты не уверены в безвредности его воздействия на
человека. Вследствие этого считается негуманным применять гипноз к
подозреваемым. Но и в тех странах, где он разрешен при расследовании,
применятся только в отношении свидетелей.

Тем не менее, известны громкие дела с использованием гипноза, в
частности, об изнасиловании малолетних девочек. Потерпевшие не могли
после стресса ничего рассказать следствию. Но под действием гипноза они
вспоминали, скажем, и родинку на щеке, и порез, и шрамы, и зуб золотой и
т.д. Память человека фиксирует все, просто он не может сразу это
воспроизвести. Под гипнозом же выдается практически стопроцентная
информация, даже о том, что происходило 20 - 30 лет назад. В
Днепропетровске при расследовании изнасилования потерпевшая под гипнозом
смогла дать информацию о преступнике, и благодаря этому группой из
Генеральной прокуратуры Украины дело было раскрыто.

Гипноз является мощным оружием, человеку под его воздействием можно
внушить все, что угодно, стереть какие-то фрагменты памяти, заставить
подписать какие-либо бумаги. Поэтому в США расследования под гипнозом
проводятся лишь с разрешения министра юстиции, федерального прокурора,
и, кроме следователя, на допросе обязательно должны присутствовать
наблюдатель и врач. У нас в стране много противников гипноза: в
правоохранительных органах, прокурорско-следственных кругах, милиции,
среди ученых. Один из главных их доводов – негуманность воздействия на
находящегося в бессознательном состоянии человека. Но... В таких
гуманных обществах, как развитые капиталистические страны, где малейший
акт негуманности вызывает митинги и демонстрации, гипноз все же
применяется, хотя и под очень строгим контролем. Наш же следователь эту
методику не может применить вообще. Но обывателю, наверное, все равно,
каким образом милиция избавит общество от преступника.

Известны несколько случаев привлечения экстрасенсов к расследованию
преступлений. В частности, в Луганской области была мошенница, которая
приходила в крупные организации, собирала деньги, якобы, на дешевые
продуктовые наборы, и исчезала. Таким образом она обманула массу людей
во многих городах бывшего Союза. Поймать ее не могли. Однажды
потерпевшие обратились к ясновидящему, который сказал, что в такое-то
время в таком-то месте, зайдя в такой-то двор, в окне второго этажа дома
можно увидеть ту, которую ищут. Потерпевшие помчались в уголовный
розыск, пригласили сотрудника, который занимался этим делом. Следователи
скептически относятся к подобным «пророчествам», предпочитая реальные
факты, но в этом случае действительно в том месте в указанное время
оказалась разыскиваемая мошенница.

Пока еще неизвестен механизм экстрасенсорики, существование биополей не
доказано, поэтому и не вызывает она доверия у криминалистов-практиков.
Прежде чем найти применение на практике данные методы должны быть
всесторонне изучены. Иначе их использование не может быть законным и
гуманным. А, вместе с тем, «Программой организационно-практических и
научно-исследовательских мероприятий по усилению борьбы с преступлениями
против личности и заказными убийствами (на 1996-1998гг.)», утвержденной
министрами внутренних дел, здравоохранения и Генеральным прокурором,
было рекомендовано «всесторонне изучить и отработать, учитывая
зарубежный опыт, вопрос о возможности и целесообразности использования
способностей экстрасенсов в раскрытии преступлений против личности и
поисках доказательств». Значит ли это, что и наша криминалистика
активнее начнет использовать нетрадиционные методы ведения следствия?
Думается, что это только вопрос времени и средств.

3.3.Биоритмологая и допрос обвиняемого (подозреваемого)

Практика показывает, что в одном психологическом состоянии обвиняемый
признает себя виновным после предъявления ему доказательств, а в другом
состоянии оказывается совершенно невосприимчивым к предъявлению ему
точно таких же доказательств. Почему так происходит?

Биоритмологами установлено, что в организме человека имеется более ста
биологических ритмов, отражающих различные физиологические процессы. Это
суточные ритмы сна и бодрствования, изменения температуры тела, работы
сердечно-сосудистой системы и т.п. Существуют биоритмы, цикличность
которых составляет месяцы и даже годы. Многие из них связаны с
воздействиями ритмически изменяющегося излучения Солнца, фазами Луны,
колебаниями электромагнитного поля Земли. Так, исследователи в различных
странах пришли к выводам, что при увеличении геомагнитной активности
увеличивается число больных в психиатрических лечебницах, растет частота
случаев самоубийств и некоторых видов преступлений. Отмечена зависимость
между количеством умышленных убийств и фазами Луны.

Все эти факты свидетельствуют, что различные физиологические процессы и
воздействия энергии, обладающие чрезвычайно слабой силой, способны, тем
не менее, изменить ритм и содержание человеческой деятельности в
довольно значительной степени.

Следователю важно уметь использовать при допросе обвиняемого не просто
отдельные эмоции, а его настроение. В отличие от эмоционального процесса
настроение не связано с каким-либо частным событием, а представляет
собой разлитое общеличностное состояние. Оно зависит от обстоятельств,
сопровождающих сознательную деятельность, но человек осознает эту
зависимость.

И в этом ему могут помочь биоритмологи. Они в состоянии выявить наиболее
благоприятный период для допроса правонарушителя, препятствующего
установлению истины.

Как правило, к такой консультативной помощи приходится прибегать лишь
тогда, когда традиционные приемы допроса не помогают. Квалифицированный
специалист определяет временной интервал – месяц, какой-либо его период,
наиболее благоприятный с точки зрения эффективности тактического
воздействия на обвиняемого. В эти дни интенсивно проводятся следственные
действия (в основном – допросы).

Универсальность метода использования биоритмологии заключается в том,
что ни профессия, ни образование, ни прошлый преступный опыт не являются
препятствием для получения объективной информации на допросе,
проведенном в определенный день. Этому всегда предшествует тщательная
подготовка, глубокое изучение особенностей личности допрашиваемого.
Полученная на таком допросе информация после соответствующей проверки
нередко становится основой обвинительного заключения, и следствие уже не
зависит от позиции обвиняемого – признает он вину в дальнейшем или нет.

По данным Н.Н. Китаева, из 36 случаев экспериментального проведения
допросов лиц, совершивших тяжкие преступления против личности, в 28
случаях (78%) были получены подробные показания о содеянном, хотя ранее
допрашиваемые лгали либо вообще отказывались от контакта со
следователем. В 8 случаях (22%) обвиняемые позицию не изменили, но
допустили ряд проговорок, свидетельствующих об их непосредственной
причастности к преступлению. Эти проговорки, запечатленные на
аудиограммах и видеозаписях, использовались следователями в дальнейшем
для изобличения виновных.

По тактическим соображениям во всех случаях допрашиваемые не
информировались, что момент интенсификации работы с ними приходился на
рассчитанные специалистом дни. Наличие адвоката на допросе не мешало
получению подробных правдивых показаний от обвиняемого.

3.4. Использование музыкального и запахового фона

Создание и использование соответствующего музыкального фона – один из
приемов допустимого воздействия на дающего ложные показания обвиняемого
во время его допроса. Этот прием основывается на положении о том, что
музыка способна воздействовать на эмоциональную сферу человека. Она
может возбуждать и успокаивать, вызывать напряжение и чувство
безопасности, пробуждать активность и расслаблять, вселять мужество и
делать покорным, приводить в экстаз и погружать в меланхолию.

Влияние музыки на человека во многом зависит от конкретных жизненных
условий, в которых он оказался. Лица, содержащиеся под стражей,
испытывают так называемый сенсорный голод. Они ощущают гораздо меньше
внешних раздражителей по сравнению с теми, кто находится на свободе.
Поэтому арестованные могут повышенно реагировать и на такой
раздражитель, как музыка. Почти у каждого обвиняемого есть любимые
музыкальные произведения, прослушивание которых доставляет ему
удовольствие, повышает настроение либо погружает в раздумье и грусть,
заставляет вспомнить приятное или печальное прошлое, связанное с данной
мелодией. Музыка ассоциативно возбуждает соответствующие мысли и
чувства, формирующие определенное поведение. Внутренняя установка
обвиняемого на дачу ложных показаний может нейтрализоваться (хотя бы на
некоторое время) более сильным музыкальным влиянием.

Использование музыки может быть успешным лишь тогда, когда хорошо
изучена личность обвиняемого (подозреваемого), определены особенности
его эмоциональной сферы, темперамента (данное требование относится и к
условиям применения иных тактических приемов, о которых идет речь).
Установлено, что у людей с сильным типом нервной системы повышается
реакция на музыку в присутствии посторонних лиц, а у обладателей слабого
типа — понижается. Для представителя сильного типа нервной системы
(сангвиник, холерик) предпочтителен громкий музыкальный фон. Людям же со
слабым типом нервной системы, самоуглубленным, чуждающимся других
(меланхоликам), свойственна высокая чувствительность, и сила
музыкального звучания для них должна быть небольшой.

Необходимым условием для применения музыки при допросе является
обстановка, располагающая к доверительности. В помещении, где работают
другие лица, такая обстановка не может быть создана. Поэтому с
обвиняемым желательно остаться наедине. Готовясь к допросу, следует
исходить из принципа подборки любимых музыкальных произведений
допрашиваемого.

Применение музыки в изложенной ситуации не может быть расценено как
разновидность психического насилия, так как речь идет о вызове
положительных эмоций, нравственно очищающих обвиняемого. Недаром
психотерапевты трактуют музыкотерапию как вид эстетотерапии, как
бессловесное внушение определенного настроения, поднимающего больного
над своими переживаниями.

Применение музыки на допросе обвиняемого не противоречит УПК, нормам
этики, а является одним из правомерных тактических приемов,
способствующих получению правдивых показаний.

Известно, что обонятельные ощущения человека, наравне со слуховыми и
зрительными, играют огромную роль в его жизни. Запахи способны создавать
или удерживать определенные настроения, устанавливать модели поведения,
они влияют на работоспособность человека, его сердечно-сосудистую
систему, внутричерепное давление, тонус мускулатуры, зрение, слух,
пульс, сексуальное чувство. Существует много запахов, характер которых
меняется в зависимости от концентрации. Очень часто люди с одинаковой
остротой обоняния по-разному воспринимают запах одного и того же
вещества. Обонятельные ощущения наиболее остры в теплую влажную погоду,
при хорошем освещении. Обонятельная чувствительность повышается в начале
дня и к вечеру.

Обоняние более тесно связано с эмоциональной сферой человека, чем другие
чувства, так как почти всякое обонятельное ощущение обладает более или
менее ярко выраженным характером приятного и неприятного. Для многих
людей обоняние – чувство, рождающее больше всего воспоминаний. Это
объясняется тем, что механизм обоняния тесно связан с той частью мозга,
которая управляет памятью и эмоциями.

В источниках, посвященных тактике и методике допроса обвиняемых, почти
не встречается рекомендаций, учитывающих своеобразие половой
принадлежности допрашиваемых. В то же время психологи и физиологи
указывают на особую восприимчивость женщин к запахам, роль обоняния в
изменении женского поведения.

В 1974-1990 гг. в прокуратуре Иркутской области более 40 раз успешно
демонстрировались парфюмерные запахи во время допроса женщин,
арестованных за совершение тяжких преступлений и отрицавших свою вину.
Такому допросу всегда предшествовали оперативно-следственные мероприятия
по сбору информации, характеризующей личность допрашиваемых. Во всех
случаях использовались сведения о любимых духах обвиняемой,
устанавливались ассоциативные причины этого (получения духов от любимого
человека и т.п.).

Тактические условия применения запахов основывались на положениях о том,
что сила, резкость и характер запаха духов ощущается не сразу, а по
истечении 3 - 5 минут. Наиболее характерные свойства запаха проявляются
только через 15 - 20 минут. Специалистами этот запах называется
основным, срединным - именно он сохраняется в течение длительного
времени.

С учетом приведенных рекомендаций допросы обвиняемых проводились в
период с 17 до 21 часа, для создания доверительной обстановки в кабинете
находился один следователь. За 10 минут до привода обвиняемой в кабинет
следователь опрыскивал соответствующими духами кусок шерстяной ткани,
помещаемой затем под стол. Для исключения посторонних раздражителей
кабинет предварительно проветривался, на время допроса отключался
телефон. Допросы длились от 2 до 4 часов. В начале обвиняемой
напоминалось о положительных моментах в ее прошлой жизни, о семье и
близких, к которым она может со временем вернуться, передавались письма
от родных. Практика показывает, что в большинстве случаев достаточно
даже небольшого количества запаха - напоминания о прошлой жизни, чтобы
эмоциональное воздействие слов следователя неизмеримо усилилось,
подтолкнуло человека к признанию. При этом во всех эпизодах никто из
допрошенных не догадался о специальном применении запахов.

3.5. Допрос с применением наркотических средств

В полицейской практике США при допросах давно проводятся эксперименты с
наркотиками. Допрашиваемым вводят в вену сыворотки морфия, хлороформа,
скополомина с хлором, расслабляющие центры торможения и действующие на
человека как алкоголь. После того как человек доведен до
бессознательного состояния, «парализованы центры лжи», его начинают
допрашивать. Г. Мульбар приводит данные, свидетельствующие о том, что в
50% случаев применения скополомина обвиняемые говорили правду в
обморочном состоянии.

Такие методы допроса участники семинаров по вопросу о защите прав
человека в уголовном праве и процессе, проведенных в мае 1958 г. и в
июне-июле 1960 г. Организацией Объединенных Наций, признали возвратом к
средневековому варварству и оскорблением человеческого достоинства, не
имеющими ничего общего с правосудием.

В ряде государств открыто не рекламируется применение наркотических
веществ при допросе, даже декларативно заявляется, что «мораль, которой
руководствуется право, отрицает всякую ценность тех заявлений, которые
были сделаны не по доброй воле. Вот почему методы допроса, которые
влекут за собой насилие, физическое или нравственное, или же являются
незаконными, должны быть решительно отклонены». А в УПК ФРГ в 1950 г.
был введён дополнительный § 136-а «Недопустимые методы допроса»,
запрещающий такие методы, как дурное обращение, физическое воздействие,
обман, гипноз и пр.

В технике профессионального допроса наркотики используют для создания в
сознании индивида определенной «сумеречной зоны». Наркотик обеспечивает
растормаживание конкретных сдерживающих центров мозга и человек не может
ясно рассуждать и что-либо придумывать, хотя память о прошлом у него
обычно сохраняется.

Если воздействие наркотика было не очень сильным и у объекта не исчезло
сознание, чтобы понять то чем у него спрашивают, то он в состоянии
скрыть правду. Сложность поэтому лежит в подборе оптимальной рабочей
дозы препарата, которая должна исключить способность к сознательному
сопротивлению (возможного при скудной дозе), и не допустить, чтобы
объект «нес околесицу» (при слишком большой дозе). Сопротивляемость
наркотику довольна субъективна и, в частности, зависит от физического
состояния, психического типа, имеющегося опыта и других сугубо
индивидуальных факторов. Иной раз человек выкладывает информацию лишь
после получения третьей – четвертой порции любой из «сывороток правды».

Конкретные вопросы обычно формулируют предельно кратко (чтобы
допрашиваемый не забыл их начало при изложении конца (и еще в них должна
отсутствовать внушаемость). Последнее особенно относится к невротикам,
которые чрезвычайно склонны к фантазиям. Освободившись от влияния
наркотика допрошенный, как правило, не помнит о содержании выданной им
информации и не имеет представления о продолжительности сеанса.

В тактике наркодопроса используют следующие приемы:

- подмешивание в питье настоя белладонны (бешеной вишни или красавки) с
целью уловить скрываемое в сонном бреду;

- замедленное внутривенное введение небольшой (0,5-1 мл 0,05 % раствора)
дозы скополомина. Излишне быстрое введение препарата или его большие
дозы считаются опасными для жизни (резкое падение артериального
давления, ослабление сердечной деятельности, остановка дыхания). Эффект
обычно проявляется в чувствах парения и уменьшения веса; субъект не
контролирует себя, становится избыточно общительным, предельно
благодушным и очень откровенным, рассказывая то, что он в обычном
состоянии скрывает;

- введение в вену 2-8 мл 10 % раствора тиопентал-натрия (пентотала) с
небольшой (1 мл за 1 минуту) скоростью. При этом через 10-15 минут «свет
явственно тускнеет, предметы уменьшаются в размерах, скрываемые мысли
выскакивают на поверхность, сметая помыслы о всякой осторожности и
необходимости владеть собой, хотя потребности в общении обычно нет». При
малой дозе надо использовать период засыпания, а при большой - период
пробуждения;

- замедленное введение в вену 0,5-8 мл 10 % раствора амитал-натрия
(барбамила), воздействие которого проявляется в снижении общей
активности и замедлении речи; при этом ощущается головокружение и
сухость во рту, а окружающие предметы теряют очертания. Затем возникает
эйфория (хоть изредка возможна и депрессия) с повышенной общительностью
и дружелюбием в сопровождении многословия с исчезновением сдержанности,
что длится от 10 минут до 1 часа, сменяясь оглушением и сном на время от
нескольких минут до нескольких часов. Для продления нужной эйфории,
наркотик вводят с максимально малой (за 4-20 минут) скоростью, а
передозировку устраняют уколом кофеина;

- замедленное (за 3-5 минут) внутривенное введение 2-8 мл 10% раствора
амитал-натрия (барбамила), а после погружения в наркотический сон,
введение мощной дозы психостимулятора (амфетамина). Форсированное
пробуждение спящего дает ему прилив энергии и страстное желание
говорить; звуки и все образы вокруг становятся яркими и очень
рельефными, пульс и дыхание учащаются, все мысли проясняются, хочется
кричать от осознания своей силы. Поскольку человека перед этим
связывают, вся мощь двигательной энергетики активно сублимируется в
неудержимые словесные потоки.

Осозновая антигуманность и недопустимость нормативного закрепления
применения методов наркодопроса, все же нельзя было не упомянуть о них в
данной работе, так как они характеризуются высокой эффективностью, что
влечет за собой их широкое использование криминальными кругами и рядом
спецслужб, в том числе, в Российской Федерации.

Заключение

Подводя черту под всем вышеизложенным, целесообразно еще раз
остановиться на основных моментах проделанной работы.

Тактический прием допроса может быть определен как адекватный ситуации
способ речевого или неречевого воздействия на допрашиваемого,
способствующий эффективному собиранию и использованию информации,
оптимизации решения других задач при подготовке и проведении допроса.

Тактические приемы допроса весьма разнообразны, поскольку в их качестве
могут выступать самые разнообразные виды и формы проявления активности
следователя (различные ходы, шаги, меры, поступки, действия и
воздержания от них, линия поведения, жесты, произнесенные тексты и
другие акты, в том числе другие следственные действия, выполняемые в
порядке подготовки к допросу, обеспечивающие его результативность).

Существует ряд критериев допустимости тактического приема допроса,
поскольку далеко не всякий способ решения задач допроса может
рассматриваться как правомерный и допустимый в уголовном процессе.

Тактический прием допроса должен соответствовать нормам закона, не
противоречить этическим нормам и правилам, быть безопасным для жизни и
здоровья участников следственного действия (что нельзя сказать, в
частности, о приемах допроса с применением наркотических и психотропных
веществ), других людей, его применение не должно причинять вреда иным
охраняемым законом отношениям.

Важным признаком приема, рекомендуемого криминалистикой, является его
научная обоснованность и состоятельность, апробированность и
эффективность.

Тактические приемы допроса подозреваемого и обвиняемого обладают
специфичностью, вызванной их особым процессуальным статусом и
психологической позицией, зачастую ориентированной на сокрытие истинных
обстоятельств дела.

Важно то, что законодатель не предусматривает различий в порядке допроса
подозреваемого и обвиняемого, что отнюдь не способствует эффективности
допроса как источника необходимой доказательственной информации.

Что касается нетрадиционных методов допроса, то остается только
надеяться, что их распространение в следственной практике с одной
стороны будет определяться не столько их эффективностью, сколько
соответствием вышеизложенным требованиям допустимости тактических
приемов, а с другой стороны, консерватизм компетентных органов не будет
тормозить внедрение перспективных приемов допроса, обосновывая это их
новизной.

И все же не следует считать нетрадиционные приемы допроса «панацеей от
всех бед», ибо эффективность допроса зависит, прежде всего, не от
конкретного тактического приема или комбинации, а от грамотности и опыта
следователя их применяющего.

Список использованной литературы и нормативных правовых актов:

1. Конституция Российской Федерации. Принята Всенародным голосованием
12.12.1993 г.

2. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27.10.1960 г. (в ред.
9.07.1999 г.)

3. Федеральный закон № 103-ФЗ от 15.07.1995 г. «О содержании под стражей
подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (в ред. 21.07.1998
г.)

4. Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. – М.,
1966 г.

5. Белкин Р. С. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной
практике. – М., 1964 г.

6. Васильев А. Н., Корнеева Л. Н. Тактика допроса при расследовании
преступлений. – М., 1970 г.

7. Кертэс И. Тактика и психологические основы допроса. – М., 1965 г.

8. Национальная энциклопедия полиции. – Париж, 1955 г.

9. Мульбар Г. Техника допроса в уголовных делах. Глава в книге
Расследование убийств. – Нью-Йорк: 1944 г.

10. Плотников А. А. Использование полиграфа в раскрытии преступлений:
лекция. – Хабаровск, 1996 г.

11. Порубов Н. И. Тактика допроса на предварительном следствии: учеб.
пособие. – М., 1998 г.

12. Порубов Н. И. Допрос в советском уголовном процессе и
криминалистике. – Минск, 1968 г.

13. Салиенко В. И. Принципы правомерного воздействия на допрашиваемых:
учеб. пособие. – Хабаровск, 1998 г.

14. Следственные действия. Криминалистические рекомендации. Под ред. В.
А. Образцова. – М., 1999 г.

15. Уголовно-процессуальное право зарубежных стран: хрестоматия. – М.,
1988 г.

16. Энциклопедия преступлений и катастроф. Наркотические средства и
психотропные вещества. – М., 1998 г.

17. Дубинская Т. Ларчик открывается просто. «Известия» от 1 июня 1965 г.

18. Записки криминалистов. - М., 1993 г. Вып. 1.

19. Записки криминалистов. - М., 1994 г. Вып. 3.

Ст. 158 УПК РСФСР.

Ст. 20 УПК РСФСР.

Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., 1966.
С. 152.

Р. С. Белкин. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной
практике. М., 1964, стр. 221.

Т. Дубинская. Ларчик открывается просто. «Известия» от 1 июня 1965 г.

Национальная энциклопедия полиции. Париж, 1955, стр. 232. (Перевод
Высшей школы МВД СССР).

СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3349.

Законность. 1997. № 8. С. 25-28.

Записки криминалистов. М., 1993. Вып. 1. С. 135—144; там же. М., 1994.
Вып. 3. С. 283-286.

Г. Мульбар. Техника допроса в уголовных делах. Глава в кн.:
Расследование убийств. США, 1944.

Национальная энциклопедия полиции. Париж, 1955, стр. 277. (Перевод
Высшей школы МВД РСФСР).

Уголовно-процессуальное право зарубежных стран. Хрестоматия. – М.: 1988
г.

Энциклопедия преступлений и катастроф. Наркотические средства и
психотропные вещества. – М., 1998 г.